— Давай я буду сверху? Тебе так нравится?
— Конечно, очень…
Даже сейчас я продолжаю врать! Что за бред… Когда я вхожу в нее, в голове проносится мысль: «Я запомню это ощущение на всю жизнь». Так оно и есть.
Сложно не запомнить! Семь секунд спустя я чувствую, что вот-вот кончу. В ужасе пытаюсь оттянуть момент, подумать о чем-нибудь постороннем, представляя, какое унижение меня ждет.
Получается! Мне удается сдержаться… примерно на две секунды. После этого из меня вырывается смешной писк, который я абсолютно забыл, но несколько лет спустя снова услышал, когда по телевизору показывали репортаж про мышей.
Вот и все. Девять секунд. Самый позорный момент в моей жизни. Момент, который подействовал на меня так, что на вторую попытку я решился лишь четыре года спустя. Но тогда я этого еще не знал. Я просто чувствовал себя ужасно неловко перед лежащей рядом Эммануэль.
— Ничего не понимаю, со мной такого никогда не было.
В общем-то я даже не вру — со мной действительно никогда такого не было. Эммануэль молчит. Наверное, она все поняла. Она встает и одевается.
— Тебе пора, скоро вернутся родители, — бросает она.
Она так красива и так разочарована. Я быстро напяливаю одежду и исчезаю. Четырнадцатилетний мальчик уже знает, что больше не увидит эту девушку. Тридцатидвухлетний мужчина соглашается с ним: он действительно никогда не увидит ее.
Когда я выхожу в коридор, все погружается во мрак.
Постепенно возвращаюсь в реальность. Боже мой, это оказалось даже хуже, чем я думал! До сих пор не понимаю, почему так хотел пережить этот эпизод, но мне стало немного лучше. Я ухмыляюсь, думая о том, что иногда полезно вспоминать свою былую беспомощность. Начинаешь больше ценить то, чего сумел достичь! Надо признать, я многому научился. По крайней мере, мне так кажется.
Кто-то звонит в дверь. Наверное, Мик. Мы договорились вместе поехать на вечеринку. Мне не особо хотелось общаться с коллегами, но он уговорил меня пойти, чтобы «немного встряхнуться». Мик потрясающий друг: всегда заботится обо мне, всегда пытается помочь…
— Привет, мой… Джулия? Что случилось?
— Это все Робби…
— Ты плачешь?
— Не беспокойся, это нервы. Робби, негодяй, только что устроил мне сцену, потому что я встретила тебя и ненадолго зашла в гости, представляешь?
— Его можно понять, да и тебе не стоило рассказывать ему…
— Не смей защищать его! Послушай, что было дальше: он рассердился, мы наорали друг на друга, и он разбил вазу.
— Ничего страшного, подумаешь, ваза.
— Подумаешь? Это же синяя ваза, которую мне подарила мама. Помнишь ее?
— Ну да, помню. Но…
— Это дело принципа, такие вещи не прощают! Мы поговорили начистоту, признались, что у нас давно ничего не клеится… и решили расстаться.
— Ну и ну!
— Это еще не все! Я оказалась на улице!
— Невесело… К тому же с ребенком…
— Она у мамы. Но ты же знаешь, какие у нас отношения: мы постоянно ссоримся. Так что я не готова у нее жить. Здорово?
— М-да, неприятно…
— Ну конечно… Ума не приложу, что делать!
— Понимаю…
— Так что, ты сам предложишь или мне попросить?
— А?
— Да, ты совсем не изменился… Ладно, рискну: можно пожить у тебя несколько дней? Я буду вести себя очень тихо, честное слово!
— Ну, если тебя этот вариант устраивает…
— Спасибо!
В мгновение ока слезы сменяются лучезарной улыбкой. Улыбкой, перед которой я никогда не мог устоять. Она целует меня в щеку и спускается к машине за вещами. Тем временем я прихожу в себя и понимаю, что открытый блокнот до сих пор лежит на столе. Надо спрятать его в надежное место. Положу-ка между дисков хард-рока. Зная Джулию, можно быть уверенным, что туда она точно не полезет.
— Ого, сколько у тебя вещей!
— Видел бы ты, сколько осталось в машине…
— Давай помогу. Только обустраиваться будешь одна, мы с Миком идем в клуб.
— Хорошо! А куда мне все сложить?
— Ко мне в спальню, больше некуда. И, извини, у меня только одна кровать.
— Ничего страшного… Мы столько спали вместе, вряд ли теперь это нас смутит?
— Нет! Конечно нет…
Уф, успел! Я первый. В коридорах ни души. Кажется, ни разу в жизни я не заявлялся на работу в такую рань, да еще в понедельник. Но я все равно не представляю, как вести себя, когда она придет. Ладно, пусть сама решает. Как ни стараюсь, совершенно не могу вспомнить, что случилось после того, как мы приехали в клуб. Вначале все шло как нельзя лучше. В ресторане Кларисса села рядом со мной, мы болтали, смеялись, короче, я чувствовал, что нас тянет друг к другу. Надо признаться, мы довольно много пили. Я бы даже сказал, слишком много. Выйдя из ресторана, Кларисса предложила мне поехать в ее машине (услышав это, Мик с хитрой улыбкой толкнул меня локтем в бок) — и на первом же светофоре мы поцеловались. А дальше провал. Помню только, что в клубе я продолжил пить. И набрался так, что на следующее утро проснулся в незнакомом месте, очень похожем на гостиничный номер. На столике лежала записка: