Неужели один полет с Ти и Белым Хвостом окончательно настроил их против меня?!
Дика — может быть, а вот Бирта — навряд ли. Этот зеленокожий с первых дней невзлюбил меня. И теперь при каждой новой встрече пытался больней уколоть словом или подстроить иную пакость.
Я вспомнил, как гоблин смотрел на меня, когда я корчился от боли после сокрушительных ударов соседей-контрабандистов. В тот миг ненависть кипела в нем не хуже, чем в котле с травяным супом. Он готов был испепелить меня взглядом, а для верности лично вцепиться в горло, разделавшись со мной раз и навсегда.
Но почему?!
Ответа у меня не нашлось.
Подойдя к двери, я остановился, так и не осмелившись побеспокоить механикуса. После нашего полета на Рифт гном практически не разговаривал со мной. Отстранившись от окружающего мира, он стал таким же нелюдимым, как мой бывший учитель в период вдохновенного поиска Эверики. Лишь Тиса изредка навещала гнома, и они долго о чем-то разговаривали. И зачастую подобные беседы заканчивались криками. Вот и сейчас я невольно заметил, сквозь щель приоткрытой двери, как летунья замерла напротив лежака Белого Хвоста.
Очередная напряженная беседа достигла своей кульминации.
Я уже собирался отложить свой визит к механикусу, но долетевшие до меня слова заставили задержаться.
— Ты использовала наш предпоследний траунс! Зачем? Я же сказал тебе встречать нас у Покинутого вокзала! — произнес гном.
— Да? И как ты думаешь, кого бы я дождалась к вечеру? Две обугленные тушки?! — возмутилась Ти. — Когда я добралась до вас, вы едва держались! Еще бы десять минут — и вас бы разорвали в клочья. Или, еще хуже, сигнал бы достиг рубежников. Или скажешь, у вас были шансы?
— Были! И неплохие! — рявкнул гном.
— Очень интересно узнать — какие? — не унималась собеседница. — Притвориться мертвыми, дождаться сумерек, а потом отбиться от тенеподобных и наугад миновать защитный пояс. Таков был план?
— Один из вариантов, — устало буркнул механикус и затем более спокойно продолжил: — Еще пара визитов в хранилище, и мы добудем все резервуары, и уже никто не сможет нас остановить. Ни рубежники, ни какие-то там жалкие манипуляторы. Именно поэтому я хотел оставить заклинания невидимости про запас. А ты истратила еще один!
Ти скрестила руки на груди:
— Еще раз повторю тебе: если бы я не воспользовалась траунсом — ты бы не выжил! И долгие годы подготовки полетели бы в тартарары. Ты этого хотел?
— Нет, — буркнул гном.
— Тогда не вини меня, а лучше подумай, как нам не попасться до того, как дело будет окончено, — вразумительно напомнила Ти. — После устроенного тобой и твоим горе-помощником переполоха блюстители наверняка будут нас искать.
— С этим я как-нибудь разберусь, — уверил ее механикус.
— Я рада. Потому что я не хотела бы отказываться от наших смелых планов. Новый крылоплан должен быть закончен до начала сезона гонок. И, кстати, поведай мне: зачем ты взял с собой этого юнца? К чему тебе понадобилась эдакая обуза?
Я услышал, как гном кашлянул, недовольно закряхтел, а потом уклончиво произнес:
— Придет время, и ты сама все поймешь. А пока представь, что мы с тобой получили в свои ряды некий громоотвод, способный охранить нас от праведного гнева Верхушки.
Остановившись на полушаге, я нечаянно задел дверь плечом и попятился назад.
Так вот, значит, какая незавидная роль отводилась мне в команде механикуса! И вот почему на меня приблизил к себе Белый Хвост!
Мне захотелось ворваться внутрь и высказать двоим заговорщикам все в лицо. Но в последнюю секунду я испугался.
— Кто еще там?! — взревел гном. Ти мгновенно оказалась возле двери. Осторожно выглянула наружу, посмотрела по сторонам. Ее взгляд привлек Дик и копающийся рядом с ним зеленокожий, а меня, спрятавшегося за ящиками с емкостями для хранилища пара, она так и не заметила. Вовремя успев скрыться за отменной преградой, я почти слился с полумраком, затаив дыхание.
Тиса еще пару секунд прислушивалась к посторонним звукам, пытаясь угадать, куда мог скрыться призрачный соглядатай. На мое счастье, в этот самый момент у запасного входа возникла фигура рыжего кота, который, запрыгнув на стойку с инструментами, одарил летунью сонным взглядом.
— Кто это был? — вкрадчиво произнес гном.
— Думаю, что хвостатый, — ответила та.
Я закрыл глаза и облегченно выдохнул. В последние дни мне несказанно везло. По всей видимости, Фортуната, накинув на мои плечи вуаль неприятностей, все же не забыла даровать своему отроку шанс на спасение.
Если кто-то скажет мне, что ярость можно контролировать, то я соглашусь с ним лишь наполовину. Это утверждение применительно только к праведному гневу. Усмирить его возможно. А вот откровенная ненависть, которая подпитывается ежедневными внутренними терзаниями, требует только одного — эмоционального выплеска.