— Без меня, — улыбнувшись, сказал сенатор, — я постараюсь сделать так, чтобы к вам ничего не привело. И все получится. Но кроме этих доказательств нам не хватает одной важной вещи…
— Источника эпидемии, — закончил за него Кейн, — без этого не получится дать инструкцию по профилактике. Моя подруга работает в городской больнице, нужно связаться с ней.
Маркус достал телефон и открыл список контактов, когда тот зазвонил. Он с удивлением посмотрел на высветившийся номер.
— Эбби? — приложив телефон к уху спросил Кейн, — я как раз собирался…
— Приезжай в больницу, Маркус, — послышался голос из телефона, — и Джаху бери с собой. Не знаю, чем вы там с ним занимаетесь, но вам надо это увидеть.
***
— Доктор Гриффин, прошу вас, я не опасен, — вновь начал умолять Джим.
— Мы этого не знаем, Джим, прости, — уже безучастно сказала Эбби.
Поначалу ей было очень жаль охранника, из-за того, в какое положение тот попал, но теперь, когда он почти сутки твердил одно и то же, это скорее раздражало. Эбби понимала, что Джиму конец — у него появились и быстро начали развиваться такие же симптомы, как и у Майка Салливана, и они не знали, как с ними бороться, и ей было стыдно за такую реакцию. Она ведь даже не объяснила ему, насколько все плохо.
— Вы думаете, я наброшусь на вас, как тот парень из морга? — спросил Джим, — посмотрите, уже почти сутки прошли, я в порядке, у меня просто жар и нога болит, как проклятая, а вы пускаете ко мне людей в химзащите, как будто у меня сибирская язва!
— Прошу тебя, Джим, — Эбби подняла руку, — пока не выясним, что произошло нельзя ни в чем быть уверенным. Ты сам сказал, что с тобой все в порядке. Значит и беспокоиться не о чем. Полежишь так еще сутки, попьешь таблетки и все.
— Нет, хрень это все, — он развернулся и пошел вглубь герметичной палаты, в которой был заперт, — все-то вы знаете, просто пытаетесь меня наебать. Думаете, я это не понимаю, а?!
— Что ты хочешь услышать от меня, Джим? — устало спросила Эбби, потирая ладонью веки.
— Я просто… — он запнулся и на его глазах выступили слезы, — хочу понять, что происходит.
— Мы все хотим. И скоро во всем разберемся. Просто успокойся и отдыхай, большего я не прошу.
— Ну ладно, доктор, — хрипло произнес Джим, — сыграем пока по-вашему. Но как только я отсюда выйду, то жду от вас всей правды.
— Конечно, — кивнула Эбби и поспешила уйти в другое помещение. Она не могла сказать ему, что из этой палаты он никогда не выйдет, что он там умрет. Это было слишком.
В соседней палате, такой же герметичной, как и у Джима, на больничной койке лежало тело Мэй. Рядом, на столе, лежало то, что осталось от Майка Салливана. Пули, выпущенные по нему из пистолета, снесли часть черепа, понаделали дыр в туловище, из-за них развязались швы и его внутренности вывалились наружу, когда тот упал еще в морге. Заново зашивать его не стали, просто собрали все по мешкам и положили рядом. Эбби очень не хотелось допускать подобную дикость, но в то же время нужно было как можно скорее их изолировать.
— Эбби?
Она обернулась и увидела подошедших к ней Маркуса Кейна и Телониуса Джаху. Вид у обоих был усталый и встревоженный.
— Случайно услышала о вашем приезде от Уэллса, сенатор, — обратилась она к Джахе, — Ваш сын сказал, что вы пропадаете из дома, что-то пытаетесь выяснить.
— Доктор Гриффин, — начал Телониус, — мы бы не хотели…
Эбби, не дослушав, подхватила Кейна за руку и поманила за собой Джаху, подведя их прямо к огораживающей пленке. Они оба охнули, увидев представшую перед ними картину. К чести обоих, никого из них не замутило.
— Вы случайно не это расследуете? — Эбби постучала по пленке пальцем и скрестила руки на груди, — Потому что иначе вы заняты чем-то не тем.
Она проследила за реакцией Кейна и Джахи, и с тревогой отметила, что увиденное, даже без каких-либо пояснений, хоть и потрясло их, но совсем не удивило. Когда Эбби рассказала, как все было, то убедилась в этом окончательно. Теперь она ждала ответов, но оба они — сенатор и советник, продолжали смотреть на тела, что-то обдумывая.
— То есть Салливан умер, ты уверена? — подал голос Кейн.
— А сам как думаешь, Маркус? — возмутилась Эбби, — Конечно. Он был мертвее мертвых. Не могу поверить, что говорю это, но что-то его реанимировало.
— Это происходит повсюду, — тяжело произнес Джаха, — все стараются держать в тайне, но эпидемия разрослась до таких масштабов, что с каждым днем это все сложнее. Пять дней назад меня чуть не убили за то, что я пытался вести расследование, но теперь… мы с Маркусом хотим как-то обезопасить людей.
По телу Эбби пробежал холодок. Она представила, насколько спонтанно и быстро такая болезнь может распространяться. Представила, что на ее дочь в любой момент может напасть случайный прохожий, заразить ее, и она не сможет ей помочь. Ее сердце стремительно забилось, а дыхание перехватило.
— Эбби, нам нужно знать твое мнение о том, как вирус передается, — сказал Кейн.
— Либо через кровь, либо через слюну. Они… они кусают, — Эбби тряхнула головой, чтобы отогнать беспокойные мысли, — Сомневаюсь, что еще как-то, иначе симптомы проявились бы у других, но на всякий случай я изолировала и тела и, отдельно, охранника. Сюда бы вызвать людей из ЦКЗ.
— Думаю, они этим и так уже занимаются, — угрюмо заметил Джаха, — если только не разгребают собственное дерьмо.
— Мы не можем знать, Телониус, — сказал Кейн, — Их работа — оберегать людей от подобного, а не превращать в монстров.
— Маркус, вы слишком высокого о них мнения, — ответил ему сенатор, — Возможно, вы слишком высокого мнения о всем человечестве.
— Тогда что вы сами собрались делать? — спросила Эбби, — У вас есть какой-то план, вы же не просто так играли в детективов?
— Постараемся передать предупреждение, куда только дотянемся, — сказал Кейн и грустно посмотрел на нее, — А сами изолируем Бриджтон.
— Устроите карантин на весь город? — с сомнением произнесла Эбби.
— На весь штат, если получится, — сказал Джаха, — И начнем прямо отсюда.
По коридору послышался стук шагов: к ним кто-то бежал. В палату влетел Джексон, бегло осмотрел прибывших гостей, но не стал задавать лишних вопросов.
— Джим начал бредить, а потом отключился, — сказал он, тяжело дыша.
— Так скоро? — охнула Эбби, — У Майка эти симптомы проявились только через двое суток. Господи, нужно привязать его и еще раз сравнить их анамнез.
Она пошла навстречу Джексону, но тут тишину герметичной палаты нарушил сиплый, протяжный вздох. Все четверо обернулись и подошли к пленке вплотную. Они увидели, что Мэй, чье горло было разорвано, и она была мертвой со вчерашней ночи, открыла глаза и приподняла голову. Ее сузившиеся до крохотных точек зрачки лишь несколько секунд метались туда-сюда, после чего взгляд остановился на Эбби. Та от испуга отшатнулась и прижала ладонь ко рту. Она поняла, что у нее дрожат руки.
— Господи, Мэй, — прошептала Эбби.
Тело бывшего патологоанатома присело на кровати, после чего несколько раз задрало голову, будто пытаясь принюхаться. Мэй свесила ноги вниз и каким-то глупым способом попыталась встать на ноги, просто подавшись корпусом вперед, в результате чего упала на пол. Неосознанно Эбби дернулась ко входу, чтобы помочь ей, но сразу же остановилась. Она понимала, что этого делать нельзя.
Мэй, тем временем, будто заново училась двигаться. Сначала встала на одно колено, потом на оба и затем, без какой-либо дрожи в ногах, поднялась во весь рост. Наконец, она пошла, ковыляя, будто пьяная, прямо на заградительную пленку, издавая при этом все те же жуткие хрипы. Доковыляв до пленки, Мэй уперлась в нее руками и лицом, постоянно открывая и закрывая рот, словно пыталась ее прогрызть, но зубы просто скользили по поверхности.
Дрожа уже всем телом, Эбби отступила от Мэй на несколько шагов, вытерла одной рукой слезы, другой набрала номер дочери. И пока шли гудки она молилась о том, чтобы с Кларк все было в порядке.
========== День 5 ==========
Джон Мерфи не любил рассказывать истории. Особенно, когда приходилось рассказывать о себе и своей полной хитросплетений и превратностей судьбы жизни. Проведя в одной камере с Рэдом три дня, он понял, что без этого не обойтись. Простодушный сокамерник впитывал в себя каждое слово и принимал на веру все те небылицы, которыми Мерфи свои истории приукрашивал, с наивностью ребенка. Иногда Джон просил Рэда тоже чем-нибудь поделиться, но тот был весьма косноязычен, и истории его были весьма мрачными. Мерфи понимал, что сидит рядом с хоть и наивным, но при этом жестоким и беспринципным человеком.