А вот дальше начался натуральный цирк с конями. Телефон Антона, вертушки спец.связи, которые стояли в соседней комнате отдыха - раскалились от звонков. Все хотели инструкций. Военные спрашивали, что отвечать контролерам НАТО, которые зафиксировали пуски. Пресс-секретарь Песков интересовался, как объяснить журналистам Рейтера внезапный запуск Булав Юрием Долгоруким. Лавров из МИДа также хотел получить директивы. Финалом всей этой истерии стал звонок Обамы.
Я посмотрел на часы - было четверть первого ночи. Внутренне перекрестившись, снял трубку.
- Хау а ю, Барак!
- Хеллоу, Владимир. Что, черт побери, у вас там происходит? - голос президента США, слегка заглушаемый переводчиком, звенел от злости - Почему секретная служба хватает меня под руки и тащит в бункер?! Русские пустили ракеты, русские пустили ракеты... И вместо того, чтобы провести вечер с семьей, я вынужден торчать в ситуационной комнате и глазеть на монитор с телеметрией ваших... как вы там их называете
- Булава. По-английски это будет Мейс - дубинка.
- Точно. Разве у нас с вами нет договора о предупреждении запусков? Взаимном контроле и все такое?
- Может быть мне захотелось услышать твой голос, Барак. Давно уже не общались, твой визит в Москву сорвался, на последнем саммите двадцатки ты тоже не захотел встречаться. Вот я и подумал, а как сделать так, чтобы президент США сам захотел со мной поговорить?
- Теперь ты доволен? У нас ведь тоже есть дубинки. И поверь, это не ваши ржавые ракеты.
Круто разговор пошел. Так глядишь до холодной войны доругаемся.
- Мне сегодня доложили, что в России начались чистки, расправы с оппозицией - резко сменил тему Обама - По телевизору показывают старые хроники со дядюшкой Джо и этим вашим палачом, в пенсне
- Берией
- Точно! Владимир, Конгресс рвет меня на части. Требует санкций, исключения России из большой Двадцатки и ареста счетов ваших чиновников.
- Так вы и так их можете арестовывать по акту Магнитского.
- Можем, но пока этого не делаем. Мы чтим права собственности, пусть даже и сомнительных персон. Война никому не нужна. Ну начнем мы блокировать счета, замораживать деньги в банках. Вы приметесь продавать оружие Ирану или Венесуэле. Кому это нужно?
- Никому
-Точно! Вот видишь, Владимир, мы всегда можем договориться. Давай поступим так. Навального и его семью отправляем к нам. Мы им даем грин-карту, жилье и лучшее медицинское обслуживание для Алексея. У нас он быстро пойдет на поправку и все довольны. Ты избавляешься от оппозиционера, а..
- Вы тоже все в белом. Нет. Навальный останется в России.
- Это твое последнее слово?
- Да.
- Ну, что ж. Я думаю, очень скоро ты передумаешь. И сам, слышишь, сам позвонишь мне с просьбой принять Навального. Гуд бай.
Обама повесил трубку.
- Господин президент вам нужна расшифровка разговора? - в трубке послышался тихий голос переводчика
- Нет, спасибо - я нажал кнопку отбоя
Вернулся в палату. Там меня уже ждал Мещеряков с целым консилиумом врачей. Новые осмотры, анализы и расспросы. А не чувствовал ли я вчера боль в груди? А не было ли учащенного сердцебиения? Ребята, вы вообще на часы смотрите? Половина первого ночи. Но врачи делали свою работу и делали ее хорошо. По всем показателям Путин здоров. Сердце функционирует отлично, артерии чисты у младенца - ни единой холестериновой бляшки. Так почему же случился приступ?
Надежды на то, что после визита докторов можно будет лечь спать, оказались тщетными. В приемной меня ждал Сечин. Серый кардинал, самый могущественный человек в стране после Путина, тайный вдохновитель и организатор посадки Ходорковского, рейдер, захвативший Юкос - как только не называли Сечина. Ну что ж. Рано или поздно это должно было случиться - он узнал о приступе и на ночь глядя примчался в больницу. То, что Игорь Иванович может расколоть меня на раз, два, три, я ни секунды не сомневался. Поэтому мне следовало сразу чем-то огорошить и озадачить этого постоянного жителя Олимпа.
Мое первое впечатление от Сечина - пожилой боксер-тяжеловес. Пенсионер кулачного спорта. Грузная, массивная фигура, покатые плечи, короткий ежик волос с вкраплениями седых волос, морщинистое лицо, мешки под глазами. Однако тяжелый, проницательный взгляд говорил о том, что его обладатель очень и очень не прост.