– Не люблю уколов.
Посидел минуты четыре, ощущая, как наливается силой и энергией измотанное тело.
– Вперед, голубка.
В конце огромного зала находился аварийный шахтный люк. Он оказался открытым – рядом лежало четыре трупа. Пятый висел внутри на скобах. Александр осторожно вытащил его за ворот комбинезона, зацепил случайно за горловину. Ткань мгновенно наполнилась ледяной крошкой, отскочившая голова разлетелась в пыль. Чертыхнувшись, стал спускаться в шахту.
Там было темно как в погребе. Луч фонаря метался по серым металлическим стенам. Переходник был коротким – метра четыре. Александр ступил на узкую кольцевую площадку, окружавшую внутренний люк. Слава богу, он тоже оказался не заперт. Хотя та небольшая выгода, доставшаяся им от открытого входа, послужила причиной смерти для тех, кто оказался внизу. Охваченные паникой люди с верхней палубы, не сообразили сразу бежать к этой шахте. А время, вероятно, было – разлом верхнего кожуха в результате деформации не был большим. Вполне бы успели добежать, и шахта вместила бы всех. Вдобавок снизу открыли люк, не убедившись, закрыта ли крышка верхнего. Впрочем, чего ожидать от ученых, прошедших минимальную подготовку для работы в космосе.
Он спустился в нижний люк. Луч фонаря мазнул по трафаретной табличке на пяти языках: «Внимание! Аварийный шахтный шлюз только с ручным управлением! Перед использованием люков следите за показаниями электронного табло или механических указателей. Блокировка отсутствует! Будьте осторожны – от этого может зависеть ваша жизнь».
Александр пробормотал:
– Нашли, что штафиркам поставить. Они и при автоматическом приводе умудряются голову между створками засунуть.
Спускающаяся следом Анна поинтересовалась:
– Что не так, командир?
– А вот видишь, к чему приводит несоблюдение инструкций и слабое знание материальной части.
– Вы так дело поворачиваете, будто только по их вине это все и произошло.
Александр вздохнул:
– Все понятно. Да ведь могли бы в живых остаться. На этой лоханке три челнока, не говоря уже о спасательных капсулах.
Вход на внутренние палубы был заблокирован. Александр сказал:
– Нашлась хоть одна умная голова. Это, конечно, наш физик. Сам-то жив еще или нет?
Нагнулся, тщательно осматривая массивные сегменты входа.
– Ну, дай-то бог, чтобы вход не был поврежден. Мех, старина, пошевели-ка эти дверцы.
Робот послушно подсоединил револьверную головку с торцевым ключом. Она быстро завертелась, створки стали расходиться, открывая бесконечную черноту коридора. Александр приблизил голову к Анне так, что столкнулись стекла шлемов. В полумраке блестели и переливались отражения индикаторов в ее огромных глазах.
– Ну что, Анечка, начинается самое главное. «Встал, подперся двоерогим посохом, стою бодро».
– Откуда это?
– Да так, из древних мемуаров. Был один человек, вроде нас с тобой. Только он хотел, бедолага, всю Россию спасти. Будем жить?
– Будем, командир.
Мощный бестеневой фонарь освещал только небольшой участок светло-серых стен. Бесконечные двери с обеих сторон коридора терялись в мрачной перспективе. Александр рванул ближайшую – массивную, стальную с каким-то головоломным шифром в синей рамке. В небольшом помещении стеллажи с увесистыми, видать, контейнерами. И ничего больше.
Анна просунула голову в дверь:
– Что там, командир?
Широкоплечий и статный, вконец расстроенный командир, пробурчал:
– Здесь то, что один обалдуй так долго искал. Правда, здесь нет главной принадлежности – человека.
Анна секунду смотрела на крупные цифры на боковых стенках контейнеров. Прикрыла глаза, соображая.
– Да, здесь информация, но черновая – описание экспериментов, данные, дневники, наброски, замеры и прочая научная рутина. Они сохраняли решительно все.
– Солнышко, это я прекрасно знаю. По-твоему, я предполагал, что наш французик сидит где-то на ящиках и ждет, не дождется нас. Понятно, он должен где-то укрыться. Но где?
– Чем же занимались аналитики на Земле? Они же должны были предоставить информацию о возможных местах укрытия человека.
Александр тяжело вздохнул. Как объяснить биоформу чудовищное сочетание высочайшего гения с непроходимой глупостью?
– Мы с тобой, Анечка, сейчас и аналитики, и спасатели, и начальство, и подчиненные. В старину говаривали: швец, жнец и на дуде игрец.
Они миновали отсек рабочих помещений, лабораторий, набитых невероятно сложной аппаратурой. Девять десятых многочисленных дверей были опечатаны – вся, практически, станция готовилась к огромной перспективной работе.