Когда Костян спас меня от двух парней около бассейна, мы расстались не сразу. Костян подвез меня на машине до дома.
– Садись, садись, – приветливо пригласил он. – Вдруг те придурки где-то рядом.
Я поверил Костяну, сел, и мы помчали. Болтали о бассейне, я соврал, что скоро буду мастером спорта по плаванию, в бассейне готовлюсь к ответственным соревнованиям. Костян в знак уважения пару раз присвистнул.
Я не думал, что мы снова встретимся. Но через неделю Костян встретил меня около бассейна.
– Привет, – сказал он, – как жизнь?
– Нормально, – ответил я.
– Те лохи не пристают? – поинтересовался Костян.
– Не. Как ты их погнал – ни слуху ни духу, – ответил я.
– Слушай, Валер, можно тебя попросить? Помоги мне, а? – Костян широко улыбался.
Не люблю я такие варианты: они как ловушка. Вроде обязан теперь этому Костяну. Я неопределенно пожал плечами.
– Последишь за одним фруктом пару часов? – сказал Костян. – Полтыщи в кармане за работу.
– Последить? На фиг? – процедил я.
– Ладно, понял. Надо разжевать и на блюдечко положить, – снова щедро улыбнулся Костян.
Около бассейна, метрах в ста, есть кафешка. Я иногда туда захожу – кофе, бутерброд, взбитые сливки с черничным соусом. Туда, в кафешку, и потянул меня Костян. Мы сели за столик, что-то заказали, Костян рассказал мне про себя и свою работу.
Он – юрист, три года работал следователем в отделении полиции. Потом решил открыть свое дело, частное детективное агентство. К Костяну обращаются люди, которые отчаялись и не надеются на помощь государства. Например, тетке изменяет муж. Она хочет вывести его на чистую воду, чтобы потом устроить разборки дома или в суде. Не в полицию же с этим вопросом идти! Идут к Костяну. Или один человек взял взаймы у другого, а тот, который взаймы дал, расписку не потребовал. Должник в нужное время деньги не отдал, скрывается, его родные по телефону отвечают, что он здесь больше не живет. Как быть пострадавшему? Правильно, к Костяну. А у него есть такие шустрики типа меня. Они следят за нужными объектами, работа не бей лежачего: сиди-ходи, не дремли, запоминай детали…
Я бы на такой тупизм ни за что не подписался, но Костян обещал мне найти одного человека.
– Ну что, убедил, Валер? – спросил тогда в кафешке Костян.
– Да вро-оде, – нехотя протянул я. – Но следить… не…
– Так, Валер, вижу, не веришь. Доказать, что я – детектив?
Я промолчал, хочет – пусть доказывает. Костян закурил, пустил тугую струю дыма в сторону.
– Короче. Ты учишься в лицее 1648, тебе – шестнадцать, про будущего мастера спорта наврал, живешь с отцом… – сказал он. – Хочешь, я найду твою мать?
Этот вопрос раздался, как выстрел. У меня стало сухо во рту.
– Костян, зачем я тебе? – глупо спросил я.
– Понравился! – засмеялся он. – Но если влом сотрудничать, всё, всё, всё!
Костян поднял руки вверх, будто сдавался врагу. Я молчал. Откуда он в курсе о моей мечте – узнать, кто мама и где она? Значит, он в самом деле детектив?
Костян протянул мне руку, пожал мою и сказал:
– Валер, ты – мне, я – тебе.
Прозвучало, как пароль. И я согласился поработать на Костяна. Вот уже полгода занимаюсь этой ерундой – слежу за незнакомыми людьми.
26. ПОСЛЕ ЗАНЯТИЙ В ЛИЦЕЕ Я ЕМ ПЕЛЬМЕНИ
Я всегда варю себе пятнадцать пельменей. Это мой ритуал. Еще мой ритуал – под пельмени смотреть мультфильм «Король Лев». Глупо, конечно, но это так.
Год назад я, придя из лицея, как обычно, сидел на кухне и ел пельмени. Когда я проглотил восемь штук, в дверь позвонили. Я встал, прошел в прихожку, посмотрел в глазок. У лифта топтался дед в круглых очках, сером пиджаке и синтетической шляпе.
– Вам чего? – спросил я через дверь.
– Здесь проживает Маркелов Олег Валерьевич?
– Здесь, – ответил я. – Его нет дома.
– Ему телеграмма, – сообщил дед. – Возьмите, я второй раз приходить не буду.
Пришлось открыть. Очки у деда оказались с трещиной по всему левому стеклу, толстые такие стекла, глаза из-за этого смотрели по-рыбьи.
Дед сунул мне телеграмму, потом достал из жеваного портфеля тонкую тетрадь, огрызок карандаша, ткнул в нужное место:
– Распишись. Вот здесь подпись, число, время.
– А сколько сейчас? – как идиот, спросил я.
Дед посмотрел на свои доисторические часы.
– Пятнадцать двадцать три.
Я расписался в тетради, поставил время «15.24» (специально прибавил минуту), отдал тетрадь, и дед, сопя, начал спускаться по лестнице.