— Да, толково. Попробовать хорошо бы. Может, углежог из меня выйдет, — с улыбкой посмотрел Шатохин на друга.
— Не так все просто, — сказал, тоже улыбнувшись, Акаченок. — Тонкостей хватает. У тебя бы скорее куча золы вместо угля вышла... А еще расскажу, как деготь гнали. Углежоги тоже этим занимались. В казан высушенную бересту клали, огонь разводили и закрывали плотно крышкой. Огня не допускали. Шаенье шло, другого слова, извини, нет. Тлением можно назвать, но чуточку неточно будет. В днище казана отверстие, через него деготь струйкой стекал. Это паровой способ. А существовал еще корчажный. На кромке обрыва выкапывали яму...
Акаченок оборвал рассказ, вгляделся вперед.
— После доскажу... Вон, видишь, береза высохшая. Там углежоги жили. Землянка их там. Интересно, какая нужда Мулла тащила сюда? Или дальше еще ездил? Нет, — опроверг себя, — дальше бы он по другой дороге двинулся.
Шатохина занимал тот же вопрос. Он хоть и слушал рассказ Акаченка о древесном угле и дегте, но продолжения особо не жаждал.
— Коня, главное, зачем брали? Груз?
Шатохин молчал. Гадать, строить предположения не хотелось.
Два полуразрушенных сарая среди высоких и сочных, еще не привянувших чернобыльника и дудника напоминали, что некогда здесь жили люди. Землянка с прогнившей провалившейся крышей тоже заросла разнотравьем, выделялась двухгорбым холмиком. Ямы — одна, другая, третья — заплыли от времени, из некогда квадратных превратились в воронкообразные.
Видно было по мятой траве, что унылое это место, давным-давно окончательно заброшенное, посещали, и совсем-совсем недавно. Проходов в траве было несколько, и там, где вели лошадь, — пошире.
Шатохин направился к сараям, Акаченок — к землянке.
Побывавшие здесь люди к сараям не подходили. Следы в траве обрывались в трех шагах от ближнего сарая. Все-таки Шатохин до него добрался, заглянул внутрь через широкую щель в бурых досках. Пусто. Чурбак, горбыль, прислоненный к стене, гнутая длинная железка непонятного назначения. Из сарая веяло неприятным застойным запахом.
— Я же говорил, готов спорить, что смолокурня их цель, — услышал он громкий голос Акаченка. — Иди сюда скорее.
По тону Шатохин угадал: есть какая-то находка; заспешил, раздвигая траву руками и спотыкаясь.
Акаченок стоял около глубокой, метра полтора, ямы. Земля, раскиданная вокруг нее, была свежей, не успела подсохнуть. Отпечатки подошв резиновых сапог во множестве покрывали землю. Акаченок держал обгнившую с обоих краев досочку и всматривался в следы.
Шатохин осторожно прошел по свежей земле, где отпечатков подошв не было, заглянул в глубь ямы. Об аккуратности, копая, не заботились. Следы штыковой лопатой неровными врезами сохранились на стенках. Да, рыли, лишь бы быстрее добраться до содержимого. Но каково оно, содержимое?
— Что за доска у тебя? — спросил Шатохин.
— Тут валялась.
Шатохин повертел в руках полусгнившую деревяшку, отложил.
— Это не яму углежогов раскапывали? — спросил.
— Не похоже. Нет.
— Давай-ка, Юра, искать. Надо разобраться, что тут вырыли.
— Клад.
— Найдем, с удовольствием пошучу. А пока — искать. Ты там пошарь в траве, — распорядился, очертил рукой примерно фронт работы. — Может, закинуто, обронено что.
Шатохин первым вошел в густую — выше пояса — траву, принялся раздвигать ее, оглядывать землю. Акаченок последовал его примеру.
— Работка, — заворчал он некоторое время спустя. — Жена самого заставит стирать. — Ему надоело передвигаться в полунаклоне да на корточках, и он ползал по траве на коленях.
— Не зряшная работка, Юра, — сказал Шатохин. В траве, шагах в десяти от места раскопок, он обнаружил дощечку. Очевидно, ее откинули в сторону за ненадобностью. Дощечка не упала на землю, легла плашмя на жесткие стебли травы, повисла на них. Шатохин держал дощечку ладонями за торцы и изучал. В дощечке были характерные углубления.
— Не зряшная, — повторил с удовольствием. — Погляди, что скажешь?
Акаченок подошел посмотреть на находку.
— Это же поперечина с гнездами для винтовок! В ящики с винтовками и автоматами такие кладут.
— Похоже, — согласился Шатохин. Он был доволен находкой, однако не подавал вида. Как-никак старший по званию, и поэтому считал для себя важным сохранять невозмутимость.
— Да не то что похоже. Вкладыш! Специально, чтобы оружие не болталось в ящике, было закреплено.
— Продолжим.
Акаченок взялся за прежнее свое занятие, теперь с явной охотой. Удача спустя четверть часа не обошла и его: около землянки он нашел полусгнивший ящик, принес к яме.