Правда, на подъезде она узнала от местных жителей, что ехать ей уже некуда. Оказалось, что старший сын и наследник господина Кастиллиса, мальчишка шестнадцати лет, ведомый кипучей кровью пополам с молодым вином, вместе с кучкой дружков отправился к особняку господина Монтания и поджёг его. Особняк выгорел быстрее брошенного в камин письма, а личная стража господина Монтания схватила поджигателей, и теперь, как видно, распри благородных господ готовились взять новую высоту, включавшую в себя судебную тяжбу и общение с королевскими дознавателями. Но для Мии то было очень хорошей новостью, услышав которую, она сразу повернула кобылку в сторону Литца, и гнала галопом до самого чародейского замка, к которому в этот раз решила подъехать со стороны реки.
Убедившись в том, что она взяла всё необходимое, Мия напоследок потрепала хрустевшую овсом лошадку по морде и прижалась к её шее. Шедшее от бархатистой шкуры тепло успокаивало, дарило чувство безопасности и защищенности, хотелось навечно застыть вот так и никуда не уходить, тем более в замок, где засел этот урод.
— В этот раз я надолго не задержусь, — шепнула Мия и поправила амулет под рубашкой.
Хотелось бы ей и правда в это верить. Она развернулась и побежала к замку.
На самом краю рва Мия замерла и со всей возможной страстью обратилась к Алетине, с мольбой поделиться с ней силой, укрепить руку и до краёв наполнить сердце отвагой, так, чтобы она смогла… Она бы не могла сказать, чего жаждет больше, — завладеть зеркалом и взглянуть в лицо своему прошлому или отомстить поганому чародею, посмевшему столь унизительно ею воспользоваться. Но в любом случае, она искренне верила, что богиня ей поможет.
Заполнившийся водой ров мог бы показаться непреодолимым препятствием, если бы только Мия не знала, что в одном месте его почти полностью перегораживали обломки стены. Правда, ей всё равно пришлось снять сапоги и закатать штанины выше колен. Вода была холодной и воняла болотом, и пару раз Мия едва не поскользнулась на каменных плитах, но миновала ров без всяких трудностей, лишь немного замочив штанины. Нацепила когти, привязала веревку с «лапой» к ремню, чтобы в этот раз точно не потерять и поднялась на стену.
Путь до башни, в которой находились покои этого мерзкого урода, Мия помнила хорошо, и нигде не задержалась. Встретить стражников она не боялась — ведь те и летом не горели желанием нести караул, а уж в такую-то промозглую погоду и подавно, небось, сидели где-нибудь у камина и попивали подогретое вино или ещё что покрепче. Да и во внутреннем дворике в этот раз Мия никого не приметила, но искать новый путь в башню не стала — потайной ход на крыше её более чем устраивал. Она быстро забралась на самый верх и даже почти не устала — её гнало вперёд возбуждающее, щекочущее кожу предвкушение. А от мыслей о том, как перекосится и без того кривая морда этого мерзавца, Мию охватывал небывалый восторг.
Несколько раз — на стене, на крыше башни и на лестнице потайного хода — её настигало странное ощущение — чуть покалывало губы и ладони, по спине и затылку бегали мурашки, и по всему телу приподнимались волоски. Словно бы она вступала в невидимую паутину, которая с почти уловимым треском лопалась и оседала у её ног. Мия старалась не обращать на это внимание и списывала на обычное волнение — ещё бы тут не волноваться, когда рискуешь сломать шею на стене или попасть в ловушку в потайному ходу!
Покои чародея тонули во тьме. Свечи не горели, и в камине не тлели дрова, только из щелей между ставнями пробивался жемчужно-серый свет, никак не могущий развеять мглу. Мия зацепила «лапу» за трещину в плите и спустилась по верёвке, упираясь ногами в стену. Спустившись, она замерла и стала прислушиваться, но наполнявшая комнату тишина казалась даже гуще тьмы. Мия обошла комнату, освещая себе путь огнёвкой. Мягкий ковёр под ногами скрадывал звук шагов. С прошлого визита, будь он трижды проклят, здесь ничего не изменилось. Тот же камин в углу, столик и кресло рядом с ним, массивные напольные канделябры и гнусное ложе с бархатным пологом. Мия скривилась и еле удержалась от того, чтобы на него не плюнуть.