— Надеюсь, ты найдёшь что-то, что будет тебе по вкусу, дорогая Кэсси, — девушка подхватила ветку и отбросила от себя, тонконогая собачка с весёлым визгом побежала за ней.
— Ох, вряд ли. Я, знаешь ли, видела список приглашённых. Боюсь, что придётся весь вечер просидеть в обществе тетушки и малолетних кузин.
— Зато не скомпрометируешь себя, — Бэкки бросила быстрый взгляд на спутницу, а потом наклонилась погладить по голове свою собачку. — На последнем балу у господина Катрания ты танцевала с Абелианом четыре раза, а я что-то пока не получала писем о вашей помолвке.
— Посмотрим, сколько раз ты станцуешь с вашим столичным гостем, дорогая Бэктрисс.
Голос девушки буквально сочился ядом, это Мия ощутила и на отдалении. Чтобы не бросаться им в глаза, она шла позади на достаточном расстоянии, по соседней тропинке одного из парков Верхнего города, летом благоухающего розами, пионами и жасмином, а осенью и зимой — только гниющей листвой и сыростью. Мия поёжилась и потёрла плечи, пытаясь согреться. На девицах-то были тёплые пальто с меховыми воротниками, а на ней — одно служаночье платье, пусть и шерстяное. День выдался туманным и промозглым, и, впитав разлившуюся по воздуху влагу, ткань платья отсырела и потяжелела.
— Ну что ты, Кэсси. Ты же знаешь, я никогда не позволяю себе никаких вольностей, могущих бросить даже самую малую тень на мою репутацию. Господин советник короля Ровентий — почётный гость нашего дома, и папенька окажет ему лучший приём из всех возможных. А что до его сына… Не могу не признать, что юный Ромуальд весьма хорош собой. Высокий, статный, темноволосый…
— И чуть пахнет Картом, не правда ли?
Лица Бэкки Мия не видела, но была готова поспорить на что угодно, что та сморщила свой хорошенький благородный носик.
— Ну ты скажешь, — фыркнула она, — Ромуальд тарсиец поболе многих, и каплей картийской крови в нём можно и пренебречь.
Девушка замолкла, как видно, заметив шедшую им навстречу пару — тучную женщину в тёмно-синем пальто и юную девушку в короткой шубке поверх бело-розового платья. Мия вытянула шею и сощурилась — девушку она видела в первый раз, а вот платье показалось ей знакомым.
— Дорогая Алиссия! Как рада тебя видеть! — воскликнула та, которую звали Кэсси, приобняла девушку в шубке и расцеловалась с ней в щёки, а потом сделала реверанс перед женщиной. — И вас, любезная госпожа Эвелинн!
Светловолосая Бэктрисс лишь натянуто улыбнулась и наклонилась к своей собачке. Мия, чтобы не обращать на себя лишнего внимания, тоже присела на корточки и принялась гладить пёсика, с которым в этот день гуляла по парку. Это оказалось весьма удобным прикрытием — никто и не посмотрит на служанку в сером платье, фартуке и чепце, выгуливающую собачку своей госпожи. Она потрепала курчавую шерсть на спинке и поправила тонкий кожаный ошейник. Собачку Мия одолжила у Булочки — точнее, у одной из её товарок по борделю.
Тем временем на соседней дорожке Кэсси перекинулась ещё парой ничего не значащих фраз с этой Алиссией и, как видно, её матерью и распрощалась с ними, напоследок ещё раз расцеловавшись. Мия проводила взглядом удалявшуюся спину девушки и тихонько прыснула, прикрывая рот ладонью, — если бы только эта Алиссия знала, в каких непристойностях участвовало её платье, — она бы наверняка сожгла его в камине.
— Не слишком разумно так миловаться с ними, Кэсси, — донеслось до ушей Мии, и она поднялась, чтобы дальше следовать за прогуливавшимся девицами.
— Отчего же? — равнодушно ответила Кэсси и достала из сумочки какую-то вкусность для своей собачки.
— Не пытайся быть глупее, чем ты есть. Всем известно, что кузен госпожи Эвелинн был казнён за участие в Оренском заговоре, и твоя дружба с Алиссией может скомпрометировать тебя почище заигрываний с сыном господина Абрахама.
— Не понимаю, почему Алис должна отвечать за грехи какого-то дальнего родича, которого ни разу в жизни и не видела. И произошло всё это ещё до её рождения!
— Тень предательства падает на весь род. Говорят, что у предателей чёрная кровь и гнилое сердце, и мало кто захочет с такими породниться. Так что этой твоей Алис впору думать о том, чтобы уйти в монастырь, ибо ни один уважающий себя благородный господин не одобрит помолвки своего сына с такой девицей. Если только она не отчается и не согласится на брак с каким-нибудь неблагородным. Но, ей-Длани, на её месте я бы лучше утопилась в Танте, чем пошла бы за купца или ещё кого похуже.