Незаметно для себя она заснула, погрузившись в зыбкий, тревожный сон, полный странных образов и ускользающих воспоминаний о том, чего никогда и не было. Ближе к утру, когда небо на востоке потихоньку начало выцветать в предвкушении рассвета, она проснулась и тихо, стараясь не разбудить дядюшку Гейба, вылезла из телеги сходить по малой нужде. На обратном пути она думала-таки приткнуться к Вику и провести с ним остаток ночи, но сон старика оказался слишком чутким, и он, свесив ноги с телеги и позёвывая, внимательно проследил за тем, чтобы она, никуда не сворачивая, вернулась досыпать на своё место.
Глава III. Девы и единорог. Часть IV
Мысль, как без риска попасть в особняк благородного любителя редкого зверья, посетила её за утренними сборами, под заливистые трели жаворонка и звон лошадиной упряжи. Пока они седлали лошадей, запрягали рыжего в телегу и собирали нехитрые пожитки, Мия обдумала все детали и не нашла в своем плане ни одного изъяна. А если всё пройдет так, как она задумывает, то ей даже никакие воровские хитрости не придётся применять. Главное — не пропустить нужный поворот, и для этого Мия села рядом с дядюшкой Гейбом на козлы.
Когда они подъехали к нужному месту, уговорить попутчиков свернуть к особняку было проще простого — оказывается, они и раньше выступали в поместьях благородных господ, правда, в этот раз вроде никуда сворачивать не планировали, но Мия наплела, что тетка её прошлым летом батрачила в зверинце господина Сибелиуса и видела, что у него какая-то бродячая труппа лицедействовала с музыкантами и фокусниками и, мол, уходили они с полными карманами серебра. Дядюшка Гейб и Вик переглянулись да и повернули коней на боковую дорогу, рядом с которой на деревянном столбе для удобства благородных гостей висел указатель.
Поместье благородного господина Сибелиуса расположилось едва ли не в чаще леса. Дорога к нему петляла под сенью массивных дубов и изящных клёнов, а сам особняк надёжно укрылся за сплошным каменным забором в полтора человеческих роста. Стало жутковато — что за постыдные секреты скрывает этот господин, раз ему потребовалось городить такие стены?
Массивные, окованные железом деревянные ворота оставались закрыты даже после того, как Вик несколько раз постучал в них сапогом, и они уже думали разворачиваться и уезжать, когда приоткрылась узкая калитка и из неё высунулось лицо стражника с перебитым носом и глазами навыкате:
— Неужто кто опоз… Вы кто такие ещё?
— Приветствуем, уважаемый господин! — дядюшка Гейб широко улыбнулся и подобострастно склонил голову. — Мы странствующие артисты, смиренно предлагаем любезному господину Сибелиусу…
Стражник не дослушал старика, злобно засмеялся и сплюнул на землю:
— Вон отсюда, голодранцы, нам тут своих представлений хватает!
Калитка с громким хлопком закрылась, дядюшка Гейб тяжело вздохнул, Вик озадаченно глянул на Мию. Не то чтобы ей стало стыдно — рассказывая про свою мифическую тётку, Мия почти что поверила в её существование, как и всегда это бывало с особенно удачной ложью. Да даже если бы её рассказ был сущей правдой — это же не значило, что их обязательно должны были пустить? Так что нет, стыдно ей не было, только досадно, что такой прекрасный план вылетел в трубу и теперь ей нужно будет как-то улизнуть от попутчиков, пробраться во владения господина Сибелиуса, ещё и через стену эту проклятущую перемахивать. Калитка снова приоткрылась, и из неё высунулся всё тот же стражник, только теперь с массивной аркебузой в руках. Он затряс оружием и выкрикнул:
— А ну пшли отсюдова, паршивцы, не то собак спущу!
Пришлось по-быстрому разворачивать телегу и как можно скорее уезжать подальше от особняка и его неуравновешенной стражи. Мия снова разместилась на сене и задумалась, непроизвольно накручивая волосы на палец. Ей нужно было назад, в проклятый зверинец за этой паршивой рогатой лошадью, ей срочно нужно было придумать новый план действий, кстати, включающий в себя перелезание через высоченную стену и игру в прятки с собаками, про которых говорил стражник, да только с каждой минутой в этой скрипучей телеге она уезжала всё дальше и дальше…
— Да Корсе под хвост это всё!
Тут телегу сильно тряхнуло и наклонило, рыжий громко заржал, Мия от неожиданности прикусила щёку и скривилась, больно ударившись спиной об бортик. Дядюшка Гейб, пересыпая речь дурными словами, слез с козел и зашёл куда-то за телегу, Мия тоже выглянула наружу, потирая ушибленное место. Вик, уже соскочивший с бурого, ловил катившееся по дороге колесо, то самое, которое они ещё вчера чинили. На лице восседавшего на ослике Олли читалось уныние.