И это именно оно и было. И дерьмо, и сами собаки, по размерам никак не уступавшие легендарному псу богини Алетины. Громадные лоснящиеся туши лежали на кучах несвежей соломы, кое-кто лениво почёсывался или глодал тошнотворного вида кости. Клетки были обиты железом по бокам так, чтобы псы не видели друг друга, а вот Мию они вполне могли увидеть — и она со всей силой вжалась спиной в шершавую стенку ящика, моля Демитию скрыть её в тенях.
Позади, шурша гравием дорожки, прошли двое стражников, бурно обсуждая какие-то ставки. Мия замерла и едва ли не перестала дышать, пока звуки их голосов почти не стихли. Нет, ей нельзя здесь оставаться. Чем дольше сидеть на одном месте, тем больше шанс, что кто-нибудь её заметит. Нужно двигаться дальше, нужно найти этого проклятущего единорога. Ну, или не найти — может, так даже лучше будет. Она как раз выбралась из своего укрытия и, низко склонившись, перебежала к какому-то сараю, когда едва не упала на землю от оглушающего, трубного рёва. Собаки в клетках несколько оживились, одна даже пару раз гавкнула, но почти сразу же замолчала — видно, не в первый раз это слышала. Звук шёл со стороны огромного строения, к которому вел тот общий проход. Неужели там и держат единорога и это он так трубит?
— Веди Демития мою руку, и укрой меня вуалью твоей, и упаси меня от этих тварей, — прошептала она и ринулась вперёд, к странному зданию.
Трава шелестела и сминалась под подошвами сапог, от звериного запаха спирало дыхание, Мия бежала, петляя от одного укрытия к другому, от тени к тени, стараясь держаться подальше от жутких клеток, неумолимо приближаясь к вырастающему перед ней странно-округлому сооружению. Вблизи оказалось, что у строения напрочь отсутствует стена, а вместо неё вверх уходят массивные столбы, поддерживавшие ярусную крышу.
Мия почти догадалась, чем может быть это строение, когда впереди показались двое стражников, с зажжёнными факелами в руках и лохматой собакой на цепи. Ни секунды не раздумывая, она метнулась в сторону, под эти ярусы. Упав на землю, заползла так глубоко, как смогла, распласталась на сухой траве и, глянув сквозь щели в досках, убедилась в правильности своей догадки — строение это было ничем иным, как ареной, и прямо сейчас над головой зрители ходили по скрипучим ступеням и, что-то обсуждая, рассаживались на свои места. В животе от ужаса словно разлилась студёная вода. В какое же дерьмо она залезла по самую макушку? Мия сжалась всем телом и замерла, надеясь только ничем не выдать своего присутствия. В ушах копытами галопирующих коней застучала кровь, звучавшие наверху голоса и смех слились в один отвратительный гвалт.
Она сильно сжала кулаки и прикрыла глаза, чтобы попробовать успокоить сознание и вернуть себе остроту слуха, но в тот же момент громовой голос, звучавший словно над ареной и скорее всего усиленный магией, объявил:
— Любезные господа и достопочтенные мэтры, добро пожаловать на наше грандиозное представление! — и что-то снова оглушительно заревело.
Раздирающий уши звук заставил зажмуриться и закрыть голову руками. Когда Мия наконец отняла ладони, громогласный голос перечислял имена присутствующих на трибунах знатных гостей — их было человек десять или двенадцать, не больше, — и после каждого раздавались не слишком громкие аплодисменты. Также глашатай объявил, что их почтили своим присутствием достопочтенные мэтры Фиделиан и Эррансиль — что только добавило страху. Вот только не хватало ей здесь чародеев, а вдруг они могу видеть сквозь стены? Или читать мысли?
Огласив имена, голос предложил любезным господам угощаться вином и фруктами, а также делать ставки и всецело наслаждаться представлением. Мия уже давно догадалась, каким именно. В порту тоже иногда устраивали собачьи бои, но любительницей этого жестокого развлечения она не была и никогда такие сборища не посещала. Так что, когда в яму выпустили двух разъяренных псов, с клыков которых капала слюна, Мия закрыла глаза и опустила голову на сложенные перед собой руки. Незачем на это смотреть, ей и душераздирающего визга дерущихся не на жизнь, а на смерть зверей хватит.
Одна пара бойцов сменяла другую, прислужники уносили обезображенные трупы и израненных победителей, зрители хлопали и кричали, песок арены всё больше обагрялся кровью, а Мия так и лежала там, куда заползла, скрываясь от стражников. Вылезать она не решалась — хотя увлечённые кровавой забавой зрители вряд ли обратили бы на неё внимание, Мия решила, что лучше будет переждать, дождаться, когда так называемое представление кончится и благородные господа отправятся в особняк, и тогда уже выбираться. Да и, чем Хаммаран не шутит, может, этой публике и единорога показать выведут?