— А теперь на арену выйдет всеобщий любимец Рем и покажет свой коронный номер «Танец с медведем»! Не забывайте делать ставки! — пророкотало сверху, и Мия приподняла голову. Это что-то новенькое, причем тут медведь? Медведя будут травить собаками?
Под одобрительные выкрики зрителей на песок обильно политый блестящей в свете факелов собачьей кровью выскочил невысокий жилистый мужчина с телом, покрытым застарелыми шрамами, в одних лишь коротких штанах. В руке у него был кинжал. Мужчина сделал несколько кругов в яме, то появляясь, то скрываясь от глаз Мии, и даже играючи на одних руках забрался по отвесной деревянной стене к самому первому ярусу сидений, после чего сразу же спрыгнул обратно и сделал сальто назад. Толпа смеялась и выкрикивала его имя. А потом из тех же ворот, откуда выводили собак, в яму выбежал медведь. Огромный, яростно рычащий, с когтями-саблями, зубами-бритвами и с текущей из пасти пеной. Мия чудом не вскрикнула и зажмурилась. Сейчас медведь разделает этого Рема на сотню бифштексов!
Лежа с закрытыми глазами, крепко сжимая зубы и впиваясь ногтями в ладони, она всё ждала предсмертного крика мужчины, но вместо него слышала только рёв и рычание медведя, в котором то и дело проскальзывали какие-то жалобные нотки. Зрители заходились в аплодисментах и одобрительно кричали. Мия осторожно открыла один глаз, готовая увидеть растерзанное, окровавленное человеческое тело на песке, но мужчина оказался живым и почти невредимым, за исключением тонкой царапины на лопатке. А вот шкуру медведя покрывали кровоточащие раны.
Она быстро поняла, в чём секрет этого Рема. Ростом будучи вряд ли выше Мии, он был юрким и проворным и двигался так быстро, что неповоротливый медведь никак не мог за ним угнаться. Рем кружил по яме, заставляя медведя метаться за ним, всё больше и больше изматывая животное. То и дело он улучал момент, чтобы полоснуть своим кинжалом по медвежьей шкуре, после чего отбегал от ревущего зверя как можно дальше и даже успевал изобразить поклон перед зрителями. Те каждый раз отвечали ему овациями.
Изуверский танец длился и длился, Рем словно бы ни капельки не уставал, а медведь, наоборот, всё больше выдыхался. Движения его становились более медленными и неуклюжими, он то и дело останавливался и тряс башкой. В какой-то момент мужчина оказался за спиной у зверя, высоко подпрыгнул, уцепился за стену ямы, немного поднялся по ней почти к самым сидениям и оттуда спрыгнул ровно на шею медведя, вонзив кинжал по самую рукоять ему в глаз. Агонизирующий зверь взревел, встал на дыбы, забил передними лапами по воздуху, но почти сразу же осел, заваливаясь на бок. Рем ловко отскочил в сторону, дабы не быть раздавленным медвежьей тушей, потом сразу же метнулся обратно, схватил зверя за ухо и глубоко резанул кинжалом по горлу. Кровь фонтаном хлынула на песок, трибуны разразились громкими криками и аплодисментами. Мия скривилась от отвращение. Ну и гадкие забавы у этих благородных.
Четверо прислужников погрузили бездыханную тушу на волоку из деревянных жердей и утащили прочь из ямы, ещё несколько сменили догоравшие факелы новыми и сгребли окровавленный песок в большие вёдра, пытаясь вернуть арену к своему изначальному виду. Мия уже подумала, что кровавые развлечения кончены, и насытившиеся чужими страданиями господа вот-вот отбудут в особняк, но не тут-то было. Вновь над ареной пронёсся трубный рёв, и голос пророкотал:
— И наконец гвоздь нашей программы! Любезные господа и достопочтенные мэтры, наконец ваше любимое представление — «Дева и единорог»! Делайте ваши ставки, господа — получится ли у нашей девы укротить единорога!
Мия вся напряглась и подалась вперед, прижимаясь лбом к доскам так, чтобы видеть как можно больше. Неужели сейчас она увидит настоящего единорога? Не зря она всё-таки не стала вылезать и решила остаться до конца представления.
Глава III. Девы и единорог. Часть V
Но вместо единорога под хохот и крики с трибун в яму выскочила девушка, голая и худая, с длинными, растрёпанными тёмными волосами и грязными ногами. Похоже, её просто вытолкнули из тех же ворот, откуда недавно выходили прислужники, и она, пробежав несколько шагов, споткнулась и чуть не упала на песок. Девушка остановилась, тяжело дыша и вздрагивая всем телом, обвела перепуганным до смерти взглядом трибуны. Её била крупная дрожь и было заметно, что она едва удерживается на ногах. Зрители же, как видно чрезвычайно довольные её видом, в унисон скандировали: «Дева! Дева!»
А потом на арену вырвался и сам единорог. Выглядел он… несколько не так, как Мия всегда себе представляла. На лошадь он походил не более, чем крюк на её поясе на лапу настоящей кошки, хотя рог у этой твари всё-таки был — правда располагался скорее на носу, чем на лбу. Ноги у него были толстыми и короткими, словно пеньки, шкура грубой и безволосой, больше похожей на древесную кору, с мерзкими на вид складками и наростами, а морда смахивала на грубо обтёсанное полено, да и весь он походил на гигантскую, отвратительную, ожившую корягу. Девушка при виде твари сначала на секунду оцепенела, глаза её округлились от ужаса, а потом она завизжала так громко и отчаянно, что этот крик, казалось, проникал в тело до самых костей и впивался в них стальными зубами. Единорог, как видно наконец заметивший девушку, поднял свою уродливую морду, заскрёб передней лапой по песку, издал низкий, рокочущий рёв и ринулся в атаку. Его жертва бросилась к одной из стен ямы, но тварь быстро её нагнала.