Чтобы не закричать, Мия с силой закусила сжатый кулак. Тело трясло, словно она слишком долго просидела в холодной воде, слёзы жгли глаза. Это было слишком чудовищно. Этого не могло происходить на самом деле. И всё-таки это происходило, кучка благородных выродков потешалась над тем, как чудовище разделывалось с беззащитной девушкой, которой не дали ни единого шанса на спасение. Судя по одобрительным крикам, особенно им понравился тот момент, когда тварь поддела мордой безжизненное уже тело, насадила его на рог и, словно красуясь перед зрителями, сделала пару кругов по арене. Это зрелище, пожалуй, на всю жизнь отпечатается в памяти Мии и долго ещё будет являться ей в самых кошмарных снах. Хотела бы она этого не видеть. Но она смотрела. Должна была смотреть.
— Что ж, любезные господа и достопочтенные мэтры, наша дева и правда смогла оседлать единорога, но не совсем тем способом, на который мы рассчитывали! Какое огорчение! Надеемся, что в следующий раз невинная дева наконец сможет укротить и оседлать нашего прекрасного единорога! А теперь просим вас всех проследовать в особняк для продолжения нашего чудесного вечера!
Даже после того, как последняя благородная тварь покинула трибуны и то, что осталось от замученной девушки, уволокли с арены, Мия ещё некоторое время не могла вылезти из своего укрытия. Казалось, она просто не сможет удержаться на ногах. Её мутило, в ушах до сих пор звенело от рёва и криков, а перед глазами то и дело вспыхивали кровавые картины. Наконец, когда всё вокруг стихло и факелы над ямой почти догорели, она осторожно вылезла и растерянно огляделась.
Задание, по сути, можно было считать проваленным. Это определённо не тот единорог, которого хотел получить Ваган. А даже если и тот, то желающих испить его крови или истереть рог на оживляющий вялый член порошок можно пригласить сюда, в эту яму. Пусть попробуют. А ей нужно как можно быстрее, пока стражники не заметили, выбираться из поместья, седлать бурого и мчать назад в Портамер. Жаль, конечно, возвращаться с пустыми руками, но тут уж что поделаешь. Да, больше она ничего не может сделать. Ничего.
— А Корсе вас под хвост, выродки благородные, — Мия сплюнула, поправила сбившийся шарф и стрелой метнулась вдоль арены.
Она быстро нашла место, где можно было подняться на сами трибуны, подбежала к краю ямы, вытащила один из горящих факелов из гнезда и спрыгнула вниз. Под ногами скрипел песок и хлюпали лужицы крови, её душный запах бил в нос. Быстро осмотревшись, Мия определила те ворота, из которых вытолкнули девушку и ринулась к ним. Правда, ворота оказались заперты. Мия пару раз толкнула их плечом, выругалась, в бессильной ярости сжимая кулаки. Значит, зря она сюда спрыгнула, придётся выбираться назад и найти наружный вход. Хотя…
Воткнув факел в песок, Мия вытащила из-за голенища сапога кинжал, всунула в щель между створками и повела вверх. Лезвие лязгнуло об щеколду, кинжал едва не выпал из рук. Мия снова ругнулась, схватила кинжал сильнее и попробовала ещё. На третий раз засов, как видно, оказавшийся простым железным крюком, поддался, она подхватила факел и проскользнула в приоткрывшуюся дверь. Мигающий свет выхватывал из кромешной тьмы какие-то смутные формы и образы. Корзины и вёдра на земляном полу, верёвки, цепи и оружие на стенах, потухшие масляные лампы на цепях, решетчатые двери клеток, за одной из которых…
— Здесь есть кто-то? — она махнула факелом перед собой, силясь разогнать мрак.
— Кто ты? Ты пришла спасти нас?
Из тьмы к железной решетке выплыли призраки, цепляясь за прутья тонкими, едва не прозрачными руками. Хотя нет, всё-таки не призраки, а девушки, хотя на людей они мало походили. Все тощие, с худыми лицами и впалыми щеками, с длинными лохмами волос, в когда-то бывших белыми хламидах, ныне измазанных грязью и нечистотами. Возраст их на глаз был неопределим, но самая младшая выглядела едва ли старше десяти лет.