Нет, вообще-то она пришла за единорогом. Никого спасать она не планировала. За спасение попавших в беду девиц так-то не платят ни золотом, ни серебром, а за подобное самоуправство на задании Ваган с неё голову снимет. Если узнает, конечно.
Руки дрожали, и у неё никак не удавалось нащупать отмычкой язычок замка. Через слово поминая Хаммарана, Мия пробовала ещё и ещё, потом вытащила отмычку, закрыла глаза и сосредоточилась на своем дыхании. Пять медленных вдохов, пять глубоких выдохов. С каждым вдохом Мия представляла себя наполняемым ветром парусом, а с каждым выдохом, словно выжимающим из тела весь воздух до последнего пузырька, — перевернутым кувшином, из которого выливается вода. С последним выдохом она недрогнувшей рукой с первого раза вскрыла замок. Дверь клетки распахнулась с протяжным скрипом.
— Зря это всё. Нам отсюда не выбраться, — пролепетала одна из девушек, обнимая за плечи другую.
— Заткнись, иначе точно не выберешься.
Свой голос Мия не узнала. Ей вообще показалось, что она смотрит на всё со стороны. Словно бы это не она стояла с догоравшим факелом в руках перед клеткой с обречёнными на жестокую расправу пленницами. Не она. Не она быстро огляделась вокруг, а затем подхватила ещё несколько валявшихся на полу, обмотанных промасленными тряпками факелов. Не она, больше ни слова не говоря обмирающим от страха девушкам, вернулась на арену и вылезла из ямы, цепляясь за трещины и щели между досками. Ноготь сорвала тоже не она. Не она быстро пробежала по сидениям и бросила горящий факел между прутьями ближайшей к арене пустой клетки, обитатель которой, как видно, каких-то пару часов назад испустил дух на потеху толпе благородных выродков. Не она спрыгнула на землю, и не она обошла арену назад к той части, где томились пленницы, методично кидая подожжённые факелы вниз, под ярусы сидений. Портамерское лето знойное и засушливое, и лишённая доступа редких дождей трава под ареной давно иссохла, так что загоралась быстро и жарко. Не она с одного раза отперла отмычкой наружный замок, и не она вернулась к клеткам. Точно не она, потому что запертые девушки смотрели на неё с таким ужасом, будто перед ними стояла не Мия, а тот самый единорог. Но это и не была Мия.
— Выходите и ждите моей команды. Когда я крикну — бегите за мной изо всех сил!
Перепуганные девушки не шелохнулись, и ей пришлось едва ли не за руки вытаскивать их, подталкивая ближе к выходу на улицу. Арена уже горела, и снаружи доносились крики, дым стелился по земле, и девушки начали кашлять.
— Чтобы ни случилось, беги, — Мия крепко схватила самую младшую пленницу за руку и глянула в её распахнутые, стеклянные от ужаса глаза. — Как бы ни было больно и плохо, поняла? Я не отпущу твою руку, если будет нужно, я потащу тебя по земле, но ты должна бежать! Поняла?
Девочка не ответила, даже руку Мии не сжала, только стояла в полном оцепенении и судорожно вздрагивала на каждом вдохе. Помещение вокруг заволакивало сизым дымом, евшим глаза. Пленницы с ужасом смотрели на Мию. Она наклонилась, с силой сжала плечи девочки, и, смотря ей прямо в глаза, почти упираясь носом в нос, выкрикнула:
— Чтобы ни случилось, Тилль, беги! Беги! Бежим!
Мия вскочила, схватила девочку за руку, и они побежали.
Снаружи словно разверзлись врата в подземный мир. Арена пылала, пламя лизало деревянные столбы, вырывалось сквозь щели, осыпало горячими искрами траву. Сквозь треск горящей древесины слышались крики стражников и визг зверей. Мия рванула вдоль клеток, но сразу же свернула вбок — клетки тоже горели, огонь быстро перекидывался с одной на другую. Запертые внутри твари выли, скулили и вопили совершенно жуткими голосами. Удушливый дым слепил, стискивал горло железными тисками, каждый вдох обжигал внутренности. Мия бежала почти наугад — всё заволокло дымом, вокруг виднелись только яркие всполохи пламени и смутные контуры зданий. Правда, светлые тряпки, в которые были одеты пленницы, тоже бросались в глаза. Если бы ей хватало дыхания, Мия бы выругалась.
— Сучки сбежали! — услышала она отвратительный голос за спиной.
В груди невыносимо жгло, в ноги словно воткнули раскалённые железные штыри. Мия услышала короткий женский крик и звук падения тела. Она сжала зубы с такой силой, словно пыталась раскрошить их — останавливаться нельзя! Их побег уже заметили, и той девушке они уже ничем помочь не смогут. Нужно только бежать, бежать вперед, чтобы ни случилось — бежать!