Они шли назад, к ярмарочным рядам, уворачиваясь от шатающихся людей и обходя тех, кто пока не мог подняться на ноги. Народ шушукался и шептался, то и дело поглядывая туда, где на земле все ещё лежал мальчишка. Некоторые молились, а кое-кто ругался последними словами. Особенно не повезло музыкантам — инструменты их оказались весьма хрупкими и не выдержали столкновения со стихийной магией, а уж с землёй — и подавно.
— Эй, что с тобой? — Мия расцепила пальцы Иды, плотно сжимавшие её запястье, и подбежала к девочке, сидевшей на траве и державшейся за голову. Сквозь пальцы у неё сочилась кровь. Девочка попыталась отмахнуться, но Мия опустилась перед ней на колени, отняла руку девочки от головы и осмотрела рану. — Обо что ты так?
— Да вон, об камень. — морщась от боли, ответила девочка.
— Ида! Попроси воды у кого-нибудь! Рану промыть нужно.
Ида закатила глаза, всем своим видом показывая, насколько её это не заботит. Мия уже хотела встать и пойти самой поискать, но какая-то сердобольная женщина протянула ей кувшин, а сидевший невдалеке щуплый старичок трясущимися руками достал из-за пазухи маленькую флягу с огненной водой. Мия вынула из-за голенища сапога кинжал, отрезала от нижней юбки полосу ткани и принялась за рану. Та, к счастью, оказалась несерьезной, только несколько царапин, но крови от них всё равно натекло много. Девочка кривилась и кусала губы, а когда Мия, основательно промыв ранки, начала промакивать их смоченным в огненной воде куском юбки, застонала сквозь крепко сжатые зубы.
— Потерпи немножко, сейчас всё пройдет. А потом иди домой и ложись, — Мия понизила голос так, чтобы кроме девочки её никто не слышал, — я тебя в порту видела, ты же из крысят, верно? Ты где живешь?
Девочка бросила на Мию быстрый взгляд, насупилась и кивнула головой:
— Ага. Я у тётушки Силки с другими девочками живу.
— Вот и хорошо. Тряпку к голове приложи и ступай домой. А там тётушке покажи, она тебя перевяжет. Вот ещё, — Мия вытащила из-за пояса пару серебряных монеток и незаметно сунула их в руку девочки, — считай, твой сегодняшний заработок, с разбитой головой не стоит по карманам шарить.
Девочка прошептала «Спасибо», сунула монетки в карман штанов, поднялась и нетвердой походкой направилась в сторону порта, Мия, стирая кровь с рук, задумчиво смотрела ей вслед. Остатком воды из кувшина она тщательно прополоскала рот, но избавиться от мерзкого привкуса так и не смогла.
— И что тебе эта девка? Что ты в неё как собака в сахарную кость вцепилась? — процедила Ида.
— Мы же сами такими были. И нам никто не помогал. Я просто…
— Вот именно! И оттого выжили! Нам никто не помогал, и мы сами справились! А так ты только хуже делаешь! Не надо этим девкам сопливым носы вытирать да нянчиться с ними, пусть сами справляются.
— Не все выжили! — развернувшись, Мия едва ли не выкрикнула это в лицо Иде, но сразу же осеклась, заметив, как смотрят на них люди. Ида равнодушно пожала плечами и отвернулась. Наверно, она и не поняла, кого имела в виду Мия. О Тилль они никогда и не говорили, с самого дня её казни. Да и до того Ида её не любила и называла не иначе, как мелкой ссыкухой. Это Мия носилась с ней, как с драгоценностью, проникнувшись странной нежностью к девчушке, словно выданной в нагрузку их крысячьей компании. Носиться-то носилась, да не уберегла. Однажды стражники, которым их компания, ошивавшаяся в тот день на рынке, показалась подозрительной, их задержали, обыскали и в кармане изодранных штанов Тилль нашли золотую монету. Ясное дело, что никак иначе, кроме как будучи стянутой из кошеля благородного господина, она туда попасть не могла. Тилль уволокли в темницу и скоро повесили. Пусть с тех пор прошёл не один год, Мия до сих пор винила себя, хоть и прекрасно понимала, что ничем не могла ей помочь.
— Эй, очнись! Не слышишь, что ли? — Ида тряхнула её за плечо, вырывая Мию из когтей тоскливых воспоминаний. — Пойдём посмотрим!
Глава IV. Солейнтер. Часть IV
Мия заозиралась, украдкой стерев набежавшую слезу, и заметила, что все вокруг взбудоражено что-то обсуждали, а многие потянулись через ярмарочные ряды к развалинам старой городской стены. А потом и она сама услышала громкий, как видно, усиленный магией голос, который звал всех гостей праздника посмотреть на новое творение достопочтенного мэтра Агиллана, которое, по словам глашатая, «полностью изменит мир» и «возвеличит Тарско-Картийское королевство как никогда прежде».