Дорога к Литцу оказалась узкой и неровной, она петляла меж убранными полями, пастбищами со стогами сена и небольшими рощами, тут и там от неё ответвлялись дороги ещё у́же и ухабистей, как видно, ведущие к фермерским селениям. Солнце лениво ползло вверх по лазурному небу, предвещая очередной удушающе-знойный день, утренние птицы, на рассвете певшие в кронах редких деревьев, умолкли и попрятались. Пахло луговыми травами и коровьим дерьмом. Указателей нигде не встречалось, да и других путников видно не было, и Мия уже начала беспокоиться, что заблудилась, когда приметила на очередном перекрестке широкую фермерскую телегу, в которую двое мужиков забрасывали свежескошенную траву.
— Богатого вам урожая, добрые люди! — выкрикнула она, подъехав чуть ближе, и помахала рукой. — Скажите, какой дорогой до Литца ехать?
Мужики подняли головы и повернулись к Мие, один из них, невысокий и полноватый, с заросшим клочковатой рыжей бородой лицом, стёр со лба пот рукавом рубахи и опёрся об вилы.
— Ты шо, девка, шоль? — спросил второй и осклабился, демонстрируя тёмную прореху вместо передних зубов.
— А ежели и так, то что с того? — Мия будто непреднамеренно откинула полу плаща, прикрывавшую кобуру и легко провела пальцами по рукояти чарострела.
Мужики как-то сразу скисли, беззубый сплюнул себе под ноги.
— К Литцу-то вона той дорогой ехать, — махнул рукой рыжебородый, — держись правой руки, к закату в городе и будешь.
— Ты токма не сворачивай, девка, а то к замку колдуна попадёшь.
— Какого ещё колдуна? — Мия постаралась изобразить неподдельное удивление.
— Да обретается у нас тут один, — снова сплюнул беззубый. — Третий год ужо. В замке благородного господина Лабелия.
— Был замок Лабелиева, стал чародеева, — пробурчал рыжебородый. — Вроде проклял тот колдун благородного господина, да так крепко, что тот ему замок свой отдал, лишь бы проклятье снять.
— Кой-кто говаривает, что благородный господин замок в гонт проиграл, — вставил беззубый, — любил он то дело, чай, половину земель своих продул. Да тока кто ж с чародеем играть-то сядет?
Рыжебородый согласно закивал, подтверждая, что дураков с чародеями в азартные игры играть не найдётся, и принялся отряхивать штаны от налипших на них травинок. От терпкого запаха свежескошенной травы у Мии в носу защекотало. Гнедая фыркнула, тряхнула головой и потянулась к телеге, как видно, тоже прельщённая запахом. Из-за телеги показалась морда белой козы. Оглядевшись, Мия приметила ещё десяток коз, пасущихся на лугу.
— Так что, девка, держись ты от замка подальше, а то заколдует он тебя. Аль попортит, — гоготнул рыжебородый и ткнул своего подельника в плечо.
Беззубый расхохотался, бросил сальный взгляд на Мию, но сразу отвёл глаза и, как видно, решил объяснить:
— По зиме такой срам был — Ленну, мельникову дочку, за сына старосты из Прутков просватали, а потом-то оказалось, что она мало того, что порчена, так ещё и брюхата! Так вот Ленна и каялась, что её того, колдун энтот снасильничал. Мол, пошла она на речку белье стирать, а он её выследил, в лес чарами заманил и там её того.
— Мож, то и чародей её оприходовал, а мож, и кто ещё. — скошенная трава в телеге зашевелилась, и из неё показалась голова ещё одного мужика — полностью лысая, с красным лбом и одутловатыми щеками. Мужик схватился за борт телеги, и с кряхтением сел. — Я эту Ленну ещё прошлого года в овиннике с каким-то пройдохой с города видал. А по осени у мельника один лоботряс подённичал, так он за ней как телок на верёвочке ходил, отлипнуть не мог.
— А по весне в Кривом Холме корова двухголовым телёнком разродилась — так то тож чародейская скверна! — выкрикнул беззубый.
— Да и клубника в этом году не уродилась, а за неё благородные всегда хорошо платили, — добавил рыжебородый.
— Так, может, мэтр ещё и по дворам шастает да в молоко плюет, шоб оно скисало? Не, вы говорите, что хотите, да только щас хоть девкам можно без страху ходить. Раньше-то, — красномордый обернулся к Мие, — при благородном господине Лабелии, девок за деревню не пущали. Сынок-то господский тот ещё охальник был, дюже охочь до селянок. Слава по всей округе вперёд него шла.
— А что мертвяков энтот колдун с могил поднимает, а? — не унимался беззубый. — Я сам-то не видал, а вот дядька мой — да, он мне и рассказал, как на полную луну на погосте мертвяки из могил вылазили. Он сам своими глазами видал, а я дядьке верю.
— Ты, Курт, когда дядьку-то своего трезвым видал, а? Он же ж как с утра начнёт, так и пьёт до вечера. А за россказни о тех мертвяках ему ещё и подливают. Чай, по зиме он ещё про одного трепал, а теперь-то у твоего дядьки аж армия умертвий по погосту шатается.