Снятым с неё же ремнём чародей стянул Мие запястья, правда, не слишком туго, а потом продолжил неторопливо её обыскивать. Сжал плечи, похлопал по спине, провёл ладонями по бокам и животу, и даже пару раз запустил ладонь ей в волосы, как видно в поисках заточенных шпилек. Его холодные пальцы пробрались под пояс бриджей и принялись методично его прощупывать.
— Да нет у меня ничего! — прошипела Мия и поморщилась, чародей в ответ только усмехнулся, но ничего не сказал.
Закончив с поясом, он наконец вытащил руки из-под её бриджей, но от этого резкого движения заправленная в них рубаха, и так почти полностью выбившаяся, окончательно сползла вниз и накрыла лицо серой пеленой, удерживаясь на теле только за счет тугой шнуровки под горлом. Обнажившаяся кожа в момент покрылась мурашками — в этой комнате в глубине башни из огромных каменных блоков наверно, и в самый жаркий летний день было холодно.
— Да, теперь вижу, что нет. Вас что, в гильдии совсем не кормят? — с усмешкой спросил чародей, Мия же в ответ возмущённо фыркнула.
Нет, вот ведь старый хрыч! Мало того, что подвесил её здесь как телячью тушу на рынке, так ещё позволяет себе нагло пялиться и такое говорить! Да этому колдуну не на её сиськи, а в сторону кладбища смотреть пора, место для могилки выбирать! Правда, от мыслей о том, что ещё он может там делать, живот свело судорогой.
Тем временем чародей со всем возможным вниманием продолжил обыскивать бриджи, проверять все карманы и мять швы, в которых могли быть зашиты иглы или лезвия. И чем ближе он подбирался к её коленям, тем больше Мие хотелось злорадно ухмыльнуться. Здесь-то он ничего не найдёт, кинжал вон, на полу валяется, а вот в сапогах… О, мэтр, а чтобы обыскать сапоги вам придется освободить ей ноги, ну давайте, попробуйте. Ей так-то и пары секунд хватит, чтобы избавиться от ремня на руках и добраться до окна, а если постараться, то и хорошенько пнуть колдуна под обвислый старый зад можно успеть!
Как назло, именно перед сапогами он и остановился, напоследок сжал бедро над коленом, склонился к её уху и глухо шепнул: «Не рыпайся, не то штаны тоже спущу». Мия едва ли не задохнулась от возмущения, а удерживавшая её магическая петля словно вторя хозяину тоже слегка сжалась. Чародей обошёл её и отступил куда-то в сторону, но из-за рубашки, закрывавшей лицо, Мия не могла увидеть, что именно он делал. Может, ей впору было испугаться, но идея во что бы то ни стало вынудить его развязать ей ноги так увлекла её, что она совсем осмелела и выкрикнула:
— А вы меня отпустите, мэтр, я их сама спущу! Вы когда последний раз голую женщину-то видели? Так хоть посмотрите, а может даже пощупать решитесь! Отпустите, и я придумаю, как вас отблагодарить!
В ответ ей прозвучал только негромкий смех, а ещё стук, странное шипение и треск, и от этих звуков сердце сдавил тошнотворный ужас. Не было никаких сил оставаться в неведении, что делает чародей, так что Мия рванула за горловину рубашки, та слетела с плеч и повисла над связанными руками. Она обвела взглядом комнату, ожидая увидеть жуткие магические приспособления или что ещё, но ничего такого не нашла. В камине в углу комнаты разгорались поленья, а перед камином, заложив руки за спину, стоял и сам мэтр Гиллеар. Казалось, он внимательно рассматривал что-то в пламени. Мия моментально пожалела о своих словах. Стариком-то он точно не был. В чёрных, завязанных в низкий хвост волосах не виднелось ни одной серебряной нити, да и сам мужчина оказался высоким и широкоплечим, хоть и немного сутулился.
— Это весьма щедрое предложение, но слишком уж ты костлява для того, чтобы меня заинтересовать, — чародей бросил что-то в камин, от чего пламя взвилось вверх и загудело, а потом развернулся к ней.
Внешность его показалась Мие даже неприятней голоса: бледное, костистое лицо, крупный нос с горбинкой и глубокая морщинка между густыми бровями, словно бы чародей постоянно хмурился. Когда он говорил, его тонкие губы кривились и рот как-то скашивался на одну сторону. Он окинул взглядом полуобнажённое тело Мии и добавил:
— К тому же с твоей стороны несколько самонадеянно предлагать мне то, что я и так могу получить.
Ей захотелось выкрикнуть, что ничего она и не предлагала, а если и так — то все предложения забирает назад, но язык словно прилип к гортани. Мия бросила взгляд на стоявшее невдалеке ложе с резным деревянным изголовьем — определённо, последнее место в Тарсии, где она хотела бы оказаться, тем более в столь скверной компании. Но если это станет ценой её свободы, и уж тем более жизни…