Глаза щипало так сильно, что открыть веки казалось настоящей пыткой. Мия тёрла их до боли, словно ещё чуть — и выдавит из глазниц, но ничего не помогало. Она едва ли не завыла от отчаяния, когда кто-то схватил её за плечо и вложил в руку мокрую тряпку. С её помощью Мия наконец смогла протереть глаза и смыть с лица кровь и мелкие кусочки чего-то вязкого, что, как видно, содержалось ранее внутри черепа безвременно почившего мэтра.
Взгляд туманила бледно-розовая пелена. В попытке прогнать её Мия часто-часто заморгала и принялась отплёвываться от попавшей в рот крови. Всё казалось нереальным, словно отделённым от неё мутным стеклом или толщей воды, да и сама она впала в какой-то непривычный ступор, и могла лишь, поворачивая голову из стороны в сторону, наблюдать за происходящим. Туда-сюда сновали лакеи, слышались крики, плач и что-то, похожее на вой, тучная женщина стояла на коленях и истово молилась Длани, пара девушек в служаночьх платьях тащили вёдра, ими распоряжался мужчина в тёмно-синем камзоле, кто-то лежал траве…
Мастер, ну конечно.
Мия перекатилась на четвереньки и, пошатываясь и морщась от боли в ушибленном бедре, встала на ноги. Бледная как полотно служанка, зажимавшая себе рот ладонью, чуть не сбила её с ног. Стараясь не смотреть на лежавшее невдалеке тело мэтра Агиллана, на месте головы которого всё шире растекалась алая лужа, Мия поискала глазами Вагана, но нигде его не увидела. Стало тревожно — как бы мастера с его брезгливостью удар не хватил от такого.
Она уже хотела спросить одну из снующих служанок, где любезный господин, когда во дворик быстрым шагом прошёл невысокий крепкого вида мужчина, с короткими, тронутыми сединой волосами и пышными усами. Тёмно-серый мундир с оранжевой отстрочкой и знаками отличия на груди и плечах сразу же выдавал в нём королевского дознавателя. Его сопровождал десяток городских стражников. Мия сразу же отвернулась, надеясь только, что на лице её не отразился весь тот ужас, который она испытала при одном взгляде на этого человека.
Более всего в жизни она боялась попасть в лапы королевских дознавателей. Мия была наслышана, какие способы применят они для того, чтобы развязать язык даже самым несговорчивым, и от тех слухов сердце едва ли не останавливалось. Она надеялась, что в своём облачении сможет смешаться с толпой снующих служанок и незаметно улизнуть, но один из стражников, сопровождавших господина дознавателя, заметил это и схватил Мию за локоть, правда, сразу же отдёрнул руку и брезгливо поморщился. Стражник велел ей остаться и дождаться, когда господину дознавателю удобно будет её допросить. Правда, приказал ей на скамейки не садиться, дабы не запачкать их. Смешно! Да весь внутренний дворик и так был по самые уши уделан кровью и содержимым черепа мэтра Агиллана!
Мия опустилась на забрызганную мелкими алыми каплями траву и сцепила руки перед собой, пытаясь успокоиться. Она прикрыла глаза и сосредоточилась на своем дыхании, стараясь унять дрожь в теле и выгнать из головы все дурные образы и мысли. Вскоре ей это даже удалось, и Мие показалось, что она перенеслась из залитого кровью дворика в какое-то тихое и спокойное место, под сень чуть шумевшей на ветру листвы, рядом с лениво журчащим ручейком и сладко пахнущими розовыми кустами…
— Имя? — басовитый голос прозвучал словно удар молота по наковальне.
Мия распахнула глаза и подскочила, едва не запутавшись в юбках. Перед ней стоял господин дознаватель, смотревший на неё так, словно бы она была пойманной в ловушку мерзкой крысой, а не человеком.
— Милли, любезный господин, — голос дрожал так сильно, что выговорить очередное придуманное имя она смогла лишь с третьей попытки.
— Кто такая?
— Служанка благородного господина Вагаллиса.
— Здесь что делаешь?
Мия судорожно сглотнула, опустила глаза, рассматривая оборки фартука, который она не переставая теребила, и пробормотала:
— Сопровождаю любезного господина на аудиенцию с достопочтенным мэтром Агилланом.
— Зачем?
Мия быстро глянула на дознавателя, прикусила губу, снова потупилась и продолжила:
— Забрать у достопочтенного мэтра какую-то заказанную магическую вещь. Я не знаю, что это, хозяин велел его сопроводить. Вот, — она указала на лежавший рядом на траве раскрытый сундучок, — я нести должна была. Не гоже благородному господину тяжести-то таскать.