Чем больше мэтр распалялся и сыпал проклятьями, тем больше Мие нехорошело, да и образ этого «хаммаранова отродья» вырисовывался всё чётче, и оттого нравился ей всё меньше. Какой-то старый хрыч наподобие этого Агиллана, засевший в неприступном замке и замышлявший там… Она так толком и не поняла, что именно он замышляет, но точно что-то дурное. А ей, значит, предлагается проникнуть в этот замок, который скорее всего охраняется магией, если не ещё чем похуже — не зря же мэтр говорил о поднятых из могил мертвецах, — и стянуть из-под самого носа у злобного колдуна…
— Простите, а что именно я должна у этого достопочтенного мэтра…
— Он не достопочтенен! — чародей едва ли не подскочил на своём диване и выкрикнул с таким жаром и страстью в голосе, что у него аж слюна изо рта полетела, после чего он закашлялся.
Поборов приступ кашля, он поднялся с дивана, опираясь на посох, и отошёл к открытым окнам.
— Ты, Кудряшка, допрыгаешься, — процедил Ваган.
— Любезный господин, ну что вы. Ведь должна же я знать, за каким именно предметом мне необходимо наведаться к этому мэтру Лиг…
— Гиллеару!
— Да, любезный господин, простите, Гиллеару, — Мия старалась говорить достаточно громко для того, чтобы и уязвлённый не пойми чем чародей её тоже услышал. — Ежели в его замке, как рассказал нам достопочтенный мэтр, столь много ценных артефактов, то должна же я знать, какой из них необходимо… найти.
— Не беспокойся, дитя моё, — мэтр Агиллан, всё это время рассматривавший что-то в глубине сада, отвернулся от окон и обратился к Мие, — я подробно опишу вам сию вещь и ко всему выдам зачарованный камень, настроенный на поиск сильнейшей магии. Поверьте, сколько бы ни было артефактов в проклятом замке этого мерзавца, этот из всех них — самый мощный, и оттого нельзя терять ни секунды, пока это хаммараново отродье не начнёт применять его. И, надеюсь, мне не нужно объяснять, что всё это строго конфиденциально?
— Конхи… что?
— Значит языком не трепи! — шикнул на неё Ваган.
В ответ Мия коротко кивнула головой, мэтр Агиллан огладил бороду, степенно подошёл к ней и протянул свою морщинистую, увитую чародейскими метками ладонь, на пальцах которой поблескивали камни в перстнях.
— Итак. Можем ли мы считать эту сделку заключенной?
— Простите, мне кажется, мы не обсудили, как именно будет оплачена эта сделка?
В зале внезапно воцарилась тишина, прерываемая лишь доносившимися из сада птичьими трелями. Мия на всякий случай отодвинулась немного дальше от мастера, лицо которого покраснело и разве что пар из ушей не повалил.
— Но ведь размер награды уже обговорён, — мэтр удивлённо посмотрел на Вагана.
Ах так, значит? Мия почувствовала, как откуда-то из глубины в ней поднимается тёмная злоба, словно всплывающая со дна морского медуза с щупальцами, истекающими ядом. Значит, как в логово мерзкого колдуна лезть, своей головой рисковать, так это ей, а как про монеты говорить, так это благородные господа сами, тесным кружком решат? Интересно, и о чём же они договорились? Во сколько мастер оценил её голову, которую она с весьма большой вероятностью сложит в замке этого хаммаранова отродья? И уж не в серебре ли? А вот себе за мнимое посредничество мастер наверняка цену выторговал хорошую, и уж точно в золоте, в этом Мия ни капли не сомневалась.
— С кем? Прошу меня простить, достопочтенный мэтр, но ни я, ни мои… старшие — ни с кем этот вопрос не обсуждали. Собственно, именно для этого я и прибыла сюда, на аудиенцию, разве не так? И да, я возьмусь за это задание. Моя цена — три сотни золотых, — с этими словами Мия протянула руку мэтру Агиллану, придав своему лицу самое невозмутимое выражение.
А вот гримаса, исказившая лицо Вагана, ей даже понравилась. Ой, как неудобно получилось! Но ежели мастеру угодно разыгрывать перед чародеем этот театр одного актёра, в котором он не имеет никакого отношения к Гильдии, то почему бы Мие тоже не устроить своё представление?
Мэтр Агиллан весь как-то сник и сморщился, словно за секунду постарел ещё на десяток лет, отдёрнул протянутую Мие руку и спрятал её в полах мантии.
— Мне нужно это обдумать. — сказал он надтреснутым голосом и снова закашлялся. — Я не могу… вот так сразу. Это слишком высокая цена, я право слово не рассчитывал на такое!
— Прекрасно понимаю, достопочтенный мэтр, но и вас прошу понять, — стараясь лишний раз не смотреть на мастера, Мия быстро поднялась, оправила юбку и отошла от дивана, — работа со столь серьезным риском для жизни оценивается по особой ставке. А теперь я вынуждена откланяться и покинуть вас. Благодарю за гостеприимство. Ежели вы согласитесь на условия Гильдии — любезный господин Вагаллис подскажет, как меня найти.
Не дожидаясь ответа, она развернулась и быстро пошла в сторону выхода из чародейского замка, благо, дорогу она запомнила хорошо. Миновав изогнутый коридор, на стенах которого висели картины, изображавшие корабли в волнующихся водах, закаты и восходы над морем и мирные пасторали с рыбачащими детишками, она вышла в арочную галерею, выходившую в ещё один внутренний дворик, в центре которого журчал фонтан. Под ногами полосы тени от колонн сменялись ярко освещенными солнцем, под лучами которого серебрились на белом мраморе прожилки и мелкие вкрапления. Подошвы туфель скользили по отполированным плитам, так что Мия сосредоточилась исключительно на том, чтобы не упасть. Руки у неё слегка дрожали, а губы пересохли, но она старалась дышать медленнее, чтобы успокоиться.
Всё она правильно сделала. Хватит с неё уже за три серебрушки работать, хватит задом рисковать без подобающей за то оплаты. Лучшая в своём ремесле, как же! А платят-то ей едва ли не как служанке в захудалом особняке благородного господина, не могущего толком концы с концами свести. Ну, может, поболе. Но уж точно не золотом, и с таким подходом ей до старости на выкуп копить придётся! А вот мастер-то себя точно не обижает — так вот пусть сам и лезет в замок этого замшелого гриба с труднопроизносимым именем.
В одной из проходных комнат ей встретился лакей, спросивший, не нужна ли помощь «любезной госпоже», но Мия только отрицательно махнула головой и, ни секундой не медля, поспешила дальше. Пройдя ещё пару комнат и коридоров и миновав широкий внутренний двор, она наконец сбежала по широким каменным ступеням и ступила на гравийную дорожку, ведущую к воротам. Там-то её и догнал Ваган. Он подбежал к Мие, едва ли не сбив с ног, схватил сзади за волосы и развернул к себе так резко, что она еле смогла удержаться от того, что не взвизгнуть.
— Ты что творишь?! — пальцы впились в затылок, выкручивая волосы и заставляя Мию привставать на носочках, вторая рука сдавила её горло. — Ты что себе позволяешь, мелкая ты…
— Позволяю… оценивать свой труд… по достоинству. — хрипя и задыхаясь, прошептала она.
Разъярённое лицо мастера было так близко, что Мия видела не только, как трепещут его ноздри и вздуваются вены на лбу, но и могла пересчитать всё темные крапинки на травянисто-зелёных радужках и каждую тонкую морщинку под слоем светлой пудры, покрывавшей лицо. Когда перед глазами у Мии уже стало темнеть от нехватки воздуха, Ваган наконец отпустил её и отряхнул торчавшие из-под рукавов камзола кружевные манжеты.
— Тебя, Кудряшка, похоже, давно кнутом не секли, так за этим дело не станет, не думай! Или забыла, что Гильдия в любой момент может тебя продать? Конечно, вряд ли какой бордель позарится на такую, но не переживай, мы что-нибудь придумаем.