— И что же мы будем делать? — Мия вздохнула, поднялась из кресла, подошла к столу Вагана и забросила в рот ещё пару апельсиновых долек.
— Вот я и думаю, Кудряшка, что же нам теперь делать. Можем ли мы как-либо… м-м-м, воздействовать на господина градоначальника, ко всему тому, ещё и являющегося родственником короля.
— Шестым в очереди на престол, — вставила Ида
— Или же третьим, смотря как считать, — продолжил Ваган, — так вот, быть может, кто-то знает, есть ли у нашего достопочтенного градоначальника какие-либо… м-м-м, слабые места?
Мия хотела было сказать, что главная слабость благородного господина, — это его глупость, но её внезапно перебила Карсия.
— Не знаю ничего про слабые места, но господин Викантий с первого своего дня здесь не пропускал ни одного представления в Портамерском театре. Я и сама видела его в главной ложе. Кстати, кто знает, зачем нам сорок мотков пеньковой верёвки? Кого мы собираемся вешать? Тут на весь Портамер хватит.
Мия с удивлением взглянула на женщину. Вот уж не думала она, что суровая, вечно всем недовольная Карсия, даже в городе носящая мужскую одежду и саблю у пояса, интересовалась театром. Нет, правда, если бы Мию ещё вчера кто спросил, знает ли правая рука Вагана вообще о существовании театра, она бы уверенно ответила «нет».
— Любопытно, Карси, любопытно… Театр, значит.
— Может, у него роман с какой актриской? С той молоденькой блондиночкой, играющей в новой постановке роль Розалии?
— Это может пригодиться. Кудряшка! — Ваган резко повернулся и кивнул Мии головой. — Сходи-ка, покрутись у театра, может, что узнаешь.
Она не стала возражать, хотя после трёх дней слежки за мибийским купцом ей больше всего хотелось принять тёплую ванну или, на крайний случай, сходить в общественную баню, залезть в кровать в своей маленькой комнатке в мансарде под самой крышей и не вылезать из неё до следующего утра. Заправив непослушные кудри под ненавистный чепец, оправив фартук и нацепив на лицо кроткое и смиренное выражение, подобающее служанке из благородного дома, Мия подхватила плетёную корзину и поспешила к театру. Последнее, что она услышала перед тем, как за ней закрылась хитрая дверь с замком-барельефом, были новые возмущения Карсии о том, что им совсем негде хранить тридцать коробок чародейских фейерверков из Серенгара, да и кому они вообще нужны, эти фейерверки? И неужели тарсийские чародеи столь никудышны, что даже такую ерунду приходится везти аж из-за океана?
Глава I. Актёры и представления. Часть II
Строительство Портамерского театра, что стоял на площади недалеко от ведущих в Верхний город Восточных ворот, началось более пятидесяти лет назад, а закончилось совсем недавно, уже на памяти Мии. Громадное помпезное здание из светло-серого камня возвышалось над площадью, словно грозясь задавить другие дома, на фоне театра выглядевшие жалкими и крошечными. Центральным входом служил портик с гранитными ступенями и высокими малахитовыми колоннами, обвитыми золочёными лианами и увенчанными такими же капителями, выполненными в виде огромных древесных листьев. По сторонам от портика расходились южное и северное крылья с высокими окнами и лепниной над ними, а по периметру огромного купола Главного зала стояли мраморные статуи юных дев в весьма фривольных одеяниях.
Поговаривали, что театр проклят. При рытье котлована для фундамента, мол, была разорена гробница некого древнего могущественного чародея, и его призрак сначала расправился со строителями, потом свёл в могилу двух архитекторов, а теперь поселился в театре и, якобы, на каждом представлении занимал одну из лож и оттуда, из-под самого купола театра, иногда на чём свет стоит костерил нерадивых актеров и пугал изнеженную публику. Возможно, что и была в той легенде доля правды — несколько архитекторов действительно умерло за время строительства, но не столько от проклятья или злодеяний беспокойного призрака, сколько от старости, а уж погибшим на тяжёлых и опасных работах строителям и подавно не было числа. Ещё ходили слухи, что во времена до Единения на этом месте стояло святилище кого-то из старых Богов и что строительство театра финансировали некие высокопоставленные еретики, организовавшие в катакомбах под ним капище Ие и Яю, Капулии, а может, и самому владыке подземного мира Хаммарану. А теперь эти самые еретики, мол, проводят в тех капищах разнузданные оргии, приносят кровавые жертвы и едва ли не едят живьем младенцев. Правды в тех слухах было едва ли больше, чем в легенде о призраке, ей-Длани, вряд ли актеры могли бы поклоняться Хаммарану, а вот маленьких деревянных статуй Фааленты и Миоргона, богини музыки и бога притворства, в потайных комнатках и в альковах гримерок, скорее всего, было в достатке. Служители Длани Небесной без устали обличали актёров, а в особенности — актрис, зовя их служительницами порока и обвиняя в развращении невинности благородных господ Портамера, да вот только местного магистра регулярно видели в одной из лож, а настоятеля церкви святой подвижницы Алексии даже подозревали в связи с одной хорошенькой певичкой.
Постояв пару минут на противоположном конце площади и вспомнив все слухи, сплетни, байки и легенды, которые она слышала о театре, Мия поправила лямки фартука и пошла вперед. В это время дня площадь была не слишком оживлена. Изредка, в одну или другую сторону, неторопливо проезжали экипажи да пробегали суетливые служащие Морской торговой компании или главного управления Королевской таможни Портамера, находившейся аккурат напротив здания театра. Мия уже было подумала, что её образ благонравной служанки там был не слишком-то уместен, но идти домой, переодеваться и вновь возвращаться сюда было выше её сил. Что ж, она — просто молоденькая глупенькая служаночка благородного господина Как-его-там, которая в свободный час решила полюбоваться на золочёные статуи и малахитовые колонны и, может быть, помечтать о своем блистающем триумфе на сцене. Пройдя мимо неработавшего фонтана в виде стоявших на дыбках двух единорогов, из рогов которых должны были бить струи воды, и едва разминувшись с торопливо идущим куда-то служащим, несшим в руках объемистые амбарные книги, она подошла к портику, окинула его этаким восхищённым взглядом провинциальной девицы, впервые попавшей на бал в Виллакорне, и направилась вдоль северного крыла. Тоже придумал, покрутись у театра! И что она может здесь выведать? Подслушать чью-нибудь болтовню? Но вокруг не было ни души. Завернув за угол, она подобрала юбку и пересекла большую лужу, оставшуюся ещё, видимо, после ночного дождя. Осмотревшись, Мия тяжело вздохнула. Нет, она решительно не понимала, чего хотел от неё мастер. Вокруг театра никого. Большая площадка, отведённая, как она понимала, для экипажей благородных господ, посещавших спектакли, пустовала, и только пара чаек, крикливо переругиваясь, делила на ней какую-то добычу.
Позади театр выглядел не так помпезно, без всей этой позолоты, лепнины и прочих излишеств. Пройдя мимо пары пристроек, Мия свернула в невысокую арку и прошла по узкому, тёмному проходу, который вывел её в маленький внутренний дворик. Пожалуй, она не должна была здесь находиться. Но, если бы её кто-то увидел, она бы сказала, что заблудилась. Она просто хотела посмотреть на… На…