Господи, как же замечательно вернуться домой и вновь подшучивать над Себастьеном! Я чувствую себя на своем месте.
– Послушай, – говорит Себастьен, перегибаясь через перила, – мы все перепутали. Первым должен говорить Ромео, а потом Джульетта.
– И сцена неправильная, – отвечаю я. – Я должна стоять на балконе, а ты здесь, внизу.
– Справедливое замечание. Может, сбросить тебе веревочную лестницу?
Я опускаю взгляд на свой шестимесячный живот.
– Сомневаюсь, что у меня получится. Кроме того, мне придется пожертвовать корнетти.
– Почему ты сразу не сказала?
Себастьен достает из кармана халата ключ и бросает его через перила. Он падает прямо на коробку с корнетти.
– Войди через парадную дверь, только будь осторожна. Что бы ни случилось, береги корнетти.
Я со смехом вбегаю в дом.
Себастьен
Как только Элен входит в особняк, я стремглав несусь по мраморной лестнице вниз. Я и раньше считал Джульетту красивой, но здесь, в фойе поместья Монтегю, она великолепна: сияющие глаза и окружающий ее светящийся ореол веселья. Начинаю верить в «долго и счастливо».
Я бросаюсь к Элен, и коробка с корнетти чуть не выпадает из ее рук.
– Осторожно, корнетти!
– Забудь.
Я подхватываю коробку и ставлю на перила.
– Ты сказал, что их нужно сберечь любой ценой.
– Я передумал. Коробка нас разделяет.
Я заключаю ее в объятия, и она обнимает меня за шею. У нее теплая и слегка сладковатая кожа, наверное, сахар просыпался. Но во время поцелуя я ощущаю вкус не корнетти, а медового вина. Я целую ее, а потом веду наверх, чтобы заниматься любовью – медленно, нежно и долго, пока воспоминания о разлуке не сменятся воспоминаниями о блаженстве на скомканных простынях.
Элен
В спальне Себастьена царит приглушенная элегантность другой эпохи. Большая кровать из тяжелого темного дерева, тонкое постельное белье кремового цвета. Шкаф, комод и зеркало напротив кровати тоже в этом стиле, диван в гостиной обит светло-серым бархатом. Мягкий, золотистый свет проникает сквозь прозрачные занавески, развевающиеся на открытых балконных дверях. Стены оклеены обоями цвета королевской бронзы.
Себастьен укладывает меня на ложе и начинает раздевать. Снимает куртку, джинсы, целует, поднимаясь от лодыжек вверх по икрам и по внутренней стороне бедра. Его пальцы медленно продвигаются выше, приподнимают край блузки, отчего по моей коже бегут мурашки. Он целует округлость моего живота, на мгновение замирая с закрытыми глазами, словно отдавая дань уважения новой жизни, растущей внутри меня.
Мы оказываемся лицом к лицу, и на краткий миг наши губы встречаются. Затем его губы опускаются к моей шее, скользят по ключицам… Нежное, как дуновение ветерка, в то же время обжигающее прикосновение. Я изнываю от желания.
– Я люблю тебя, Элен, – шепчет он.
– И я тебя.
Мои руки развязывают пояс его халата. Наши тела соприкасаются. Мы растворяемся друг в друге.
Себастьен не просто занимается со мной любовью. Он меня боготворит. Теперь я знаю простую истину: каждая женщина достойна того, чтобы за ней ухаживали, как за Джульеттой, лелеяли, словно королеву, и почитали, как богиню. Судьба распорядилась так, что Себастьен видит во мне всех троих.
Себастьен
Три благословенных месяца мы каждое утро пьем кофе с корнетти в уличных кафе. Днем Элен работает над рукописью, потом мы занимаемся любовью и вместе засыпаем, а по вечерам прогуливаемся под руку по улицам Вероны. Летний зной сменяется тихой осенней свежестью.
Однажды в начале октября, готовя на кухне обед, я вдруг слышу из столовой звон разбитого стакана. Элен вскрикивает. Я роняю деревянную ложку в кастрюлю с томатным соусом и бегу в комнату: прошлые страхи ревут в ушах.
– Что случилось, любимая? С тобой все в порядке?
А она вдруг начинает смеяться и смотрит на кафельный пол. Проследив за ее взглядом, я не вижу ничего особенного, только разбитый стакан и лужицу воды.
– Что смешного? – недоумеваю я.
Элен, все еще смеясь, смотрит мне в глаза.
– Ничего. Это замечательно, прекрасно, невероятно. Себастьен… у меня только что отошли воды.
– Ребенок, – шепчу я, наконец-то сообразив, в чем дело.
Мне тревожно: я ждал этого момента не одно столетие. Губы расплываются в улыбке.
Она улыбается в ответ.
– Да. У нас скоро появится маленький.