– Доброе утро! – бойко здороваюсь я, потому что запах бекона всегда поднимает мне настроение.
Себастьен стоит ко мне спиной, но я слышу тяжелый вздох, напоминающий о многострадальном Реджинальде в арендованном коттедже.
– Я полагал, что у тебя в кухне есть все необходимое, – не оборачиваясь, говорит Себастьен.
О боже! Я опять пристаю к нему, как назойливая муха. Не желаю оставить его в покое, хотя он ясно дал понять, что хочет держаться от меня подальше.
– У меня на кухне нет бекона, – беззаботно смеюсь я.
– Ну да, конечно, – бормочет он, и это звучит не раздраженно, а скорее как признание оплошности.
– Я не хотела тебя упрекать, наоборот, спасибо за гостеприимство. Для человека, который не ожидал появления гостя в разгар снежного шторма, ты сделал невероятно много.
Я выглядываю в кухонное окно. Небо освещает лишь слабый лунный свет – обычное явление для зимнего утра на Аляске, буря явно продолжается. Метет снежная метель, ветви сосен гнутся на ветру. Изоляция и звукоизоляция в доме Себастьена превосходны – вообще не чувствуется, какая погода снаружи.
Себастьен печально усмехается.
– Стараешься во всем находить что-то хорошее?
Он выкладывает готовый бекон на тарелку, застеленную бумажными полотенцами, чтобы стек лишний жир, поворачивается и ставит тарелку на кухонный остров между нами.
– Да. Я закоренелая оптимистка.
Беру кусочек бекона – и тут же роняю.
– Ой, горячий!
На этот раз Себастьен смеется по-настоящему.
– Показательный пример. Такая оптимистка, что надеешься не обжечься беконом со сковородки.
Вот. Это Себастьен, которого я знаю. Задорный, насмешливый, с мимическими морщинками, потому что все время улыбается. Я перегибаюсь через кухонную стойку, как будто меня притягивает к нему магнитом.
И вдруг понимаю, что не хочу пока ничего ему рассказывать. Хорошо бы растянуть это мгновение, чтобы Себастьен остался таким, каким я его знаю.
Только как? Я тереблю браслет папиных часов, и тут меня осеняет. Френч-тосты с пеканом. Это блюдо папа изобрел специально для меня и готовил целую гору вкуснятины перед каждым спектаклем. Собственно, больше ничего я приготовить не способна.
– Давай я приготовлю завтрак, – предлагаю я.
Себастьен вопросительно хмурится.
– Я хотела бы поблагодарить тебя за вчерашнее, – объясняю я.
Он хмурится еще сильнее. Я понимаю. Вчера он вел себя не лучшим образом. Тем не менее перевязал мне ногу. И принес кофе с ликером. Как он догадался, что я люблю ирландский кофе?
Наверняка он тоже любитель френч-тостов. Во всяком случае, их любит мой воображаемый Себастьен – видимо, потому, что появился на свет одновременно с пьесой и папиными ужинами.
Если я завоюю расположение Себастьена, то он снисходительнее отнесется к моему признанию, что был героем всех моих историй с незапамятных времен.
Я решаюсь: смело обхожу кухонный остров и становлюсь рядом с ним к плите. Прежняя Элен никогда бы так не поступила. Теперь я другая, храбрая и отважная.
– Садись и отдыхай. Я приготовлю свое фирменное блюдо – френч-тосты с орехами пекан.
Его глаза удивленно расширяются.
– Я действительно люблю френч-тосты.
При мысли о том, что вкусы настоящего и воображаемого Себастьена совпадают, у меня екает сердце. Впрочем, он тут же добавляет:
– Хотел бы я знать, кто их не любит.
Тем не менее он уступает мне место у плиты и садится на барный табурет с другой стороны кухонного острова. Берет с тарелки кусочек бекона.
Я сжимаю губы, чтобы скрыть улыбку, и приступаю к работе. Найти все необходимое не составляет труда; такое впечатление, будто я давно знаю эту кухню и что в ней где находится. Кухонные принадлежности лежат в выдвижном ящике слева от плиты. Коричневый сахар, кукурузный сироп и орехи пекан – на верхней полке в кладовой, а кленовый сироп – в холодильнике за молоком, между булкой хлеба и яйцами.
Однако сам процесс приготовления проходит… не совсем гладко. Когда я разбиваю яйца, в миску попадают кусочки скорлупы, и приходится их вытаскивать. Вытащив скорлупу, я плюхаю в яичную смесь молоко. Не помню, сколько класть корицы… Почему я никогда не запоминаю рецепты?
Обычно я покупаю готовые блюда или заказываю доставку. Знаете, бывают люди, у которых не растут цветы; у меня то же самое со стряпней. И все же надо верить в себя. Раньше я успешно готовила френч-тосты, и сомнение на лице Себастьена побуждает меня не отступать. Думаю, чем больше корицы, тем лучше. Добавляем. У меня все получится. Папа всегда говорил, что френч-тосты – не квантовая физика.