Добравшись до площадки второго этажа, я замираю. Кто-то идет? Я стараюсь не дышать и не двигаться. Черт, локоть чешется. Терпи, – приказываю себе, боясь уронить одеяла и подушки.
Прислушиваюсь. Ничего, просто воображение разыгралось. И вот я в библиотеке.
Дневники Себастьена лежат на месте, внутри шкафа тихо жужжит вентилятор. Я раскладываю покрывала и подушки, открываю стеклянную дверцу, вынимаю потертые тетради в мягких обложках из маслянистой кожи и аккуратно раскладываю на ковре.
Устроившись в своем гнездышке для чтения, я долго смотрю на тетради. Действительно ли я хочу знать, как было на самом деле? Сейчас можно отступить и сохранить в голове свои идеальные истории либо прыгнуть в бездну вслед за настоящим Себастьеном, а там – упасть или взлететь.
Но мой мир, перевернутый с ног на голову, уже пошатнулся. Я больше не работаю в газете. У меня больше нет мужа. Я уже видела придуманного мной героя в реальной жизни, а мои личные истории изображены на старинных картинах. Пути назад нет; я вишу над пропастью, цепляясь за одинокую ветку на краю обрыва.
Делаю глубокий вдох и открываю первую тетрадь: дневник Феликса Монтегю.
Я теперь часовщик. Не мастер и не подмастерье, скорее где-то посередине. Я прихожу в мастерскую каждое утро в четверть восьмого и здороваюсь с Иоганном Миллером, старым, уважаемым мастером, который руководит четырьмя здешними часовщиками. Я собираю инструменты и начинаю работать. Обычно мне приходится иметь дело с дорогими часами, порой даже семейными реликвиями; мне приятно, что клиенты доверяют мне свои самые ценные сокровища.
В девять часов я делаю перерыв на «снюни», утренний перекус. Я всегда беру с собой печенье собственного изобретения, которое пеку дома и приношу на работу аккуратно завернутым в бумагу. Печенье с кремом из шоколада и фундука наполняет мастерскую волшебным ароматом сливочного масла, пьянящих дрожжей и легкого, как перышко, сахара, похожего на снегопад. Это любимая сладость моей Джульетты во всех ее жизнях, и я ем корнетто каждое утро, чтобы она была со мной, особенно в долгие годы одиночества. Маленькие радости помогают мне пережить вечное ожидание.
Когда часы бьют полдень, магазин закрывается на обед. Большинство жителей города стекаются в кафе с видом на Альпы или знаменитую часовую башню Берна. Но сегодня мне захотелось попробовать что-нибудь новенькое. Вчерашний посетитель упомянул Café Hier, необычный домашний ресторанчик при гостинице Nuessle Inn. На развилке мощеных улиц, когда другие часовщики пошли направо, я повернул налево.
В Café Hier оказалось довольно много посетителей для такого маленького зала, а работала только одна официантка. Отсутствие окон и низкие потолочные балки вызвали у меня легкую клаустрофобию, и я чуть не пожалел о своем решении поесть там, а не в просторных кафе с террасами на главной площади. Потом подошла официантка, и все вокруг исчезло: я почувствовал на языке вкус медового вина.
Джульетта.
Я напрочь забыл о низком потолке. Я согласился бы сидеть хоть в пещере, только бы видеть Джульетту – девушку, сияющую ярче солнца, ослепительнее башни с часами или высокогорного альпийского хребта.
Я так много хотел ей сказать… Я скучал по тебе! Я вспоминал тебя только сегодня утром, когда ел корнетто! Я ужасно сожалею о Лиссабоне, и Майнце, и Сицилии, обо всем. Ты помнишь, кто мы такие?
Пока она вела меня к столику, я молчал, охваченный благоговейным трепетом. А она, как и положено гостеприимной хозяйке, болтала без умолку. Гостиницей Nuessle Inn владеет ее семья. Ее зовут Клара. Фирменное блюдо сегодня – шницель.
Клара. Я попробовал это имя на язык.
Она улыбнулась, и я понял, что произнес его вслух – мое первое слово в ее присутствии. Клара.
Отныне я буду обедать здесь каждый день.
Это конец первой записи Феликса, и она почти полностью совпадает с моей зарисовкой. Правда, я не знала конкретной даты начала истории Феликса и Клары. Тем не менее дневник начинается десятого июля, в день бала у Капулетти, когда Ромео впервые встретил Джульетту. Точно так же, как и дневник Ренье, который я прочла раньше.
Мы всегда встречаемся в один и тот же день? Так вот почему Себастьен использовал эту дату в коде безопасности для галереи!
В моем рассказе о Феликсе с Кларой не было дальнейшей истории после их первой встречи. Я начинаю понимать, что подходила к своим зарисовкам в духе диснеевских сказок, придумывая любовь с первого взгляда и предполагая, что герои будут жить долго и счастливо.