– Да! – Я киваю так сильно, что моя голова чуть не падает в горшочки с нутеллой. – Да, да, да!
В этот момент я перестаю верить в проклятие – проклятые не могут быть такими счастливыми.
Себастьен
Пару дней спустя, когда Элен увозит Бет с Кэти на соседний остров смотреть на диких лошадей, Меррик делает следующий ход в обостряющейся бракоразводной битве – в виде большого конверта из плотной бумаги. Обратного адреса нет, но я сразу догадываюсь, откуда ветер дует. Вот засранец!
В конверте – фотографии Элен, сделанные фотоаппаратом, какими пользуются частные детективы и папарацци. Ничего особенно скандального, но есть несколько фотографий, на которых мы запечатлены в моем доме.
Сердце колотится о ребра с такой силой, что может их раздробить. Как Меррик посмел вторгнуться в жизнь Элен? Это выходит далеко за рамки обычной злобы при разводе.
Я срываю со стены телефон и набираю номер Julius A. Weiskopf Group в Женеве. Меня немедленно соединяют с президентом фирмы.
– Рада слышать, Себастьен, – приветствует меня Сандрин по-немецки.
Я тоже перехожу на немецкий.
– Спасибо, что так быстро ответила.
– Ты знаешь, ради тебя я готова бросить все дела, – говорит она. – Чем могу помочь?
Вот почему мне так нравится Weiskopf Group: они не знают о моем прошлом, не задаются вопросом, почему я меняю имя и зачем мне новые документы, или почему мой счет открыт так долго. Работая с самыми успешными частными бизнесменами и ведущими знаменитостями, они стремятся помогать своим клиентам во всем и делают это блестяще.
– Возникла еще одна проблема с Мерриком Сауэром.
Я прохаживаюсь по дому и рассказываю Сандрин о полученных фотографиях. Она, как настоящий профессионал, не выражает никаких эмоций, а переходит к делу – перечисляет, что предпримут ее адвокаты: временный судебный запрет и встречный иск за незаконное проникновение и вторжение в частную жизнь, а также все остальное, что только могут придумать их блестящие юридические умы. Если Меррик хочет войны, он ее получит.
Заручившись поддержкой Сандрин, я облегченно вздыхаю и усаживаюсь в кресло.
– Ты не против, чтобы мы организовали охрану твоего имущества? – спрашивает Сандрин.
Это обязательное условие для самых важных клиентов.
Я задумываюсь. Я обещал Элен, что расскажу о любых поползновениях Меррика, и в то же время не хочу, чтобы она чувствовала слежку. Кроме того, я побаиваюсь гнева Меррика, как будто он может непреднамеренно сыграть роль в проклятии. И я пообещал себе не упоминать о проклятии, чтобы Элен вела себя как можно свободнее.
Я решаю помалкивать о конверте с фотографиями. Надеюсь, не пожалею.
– Присылайте охрану, – соглашаюсь я. – Только на пару недель, мы скоро уезжаем в Европу. Пусть они просто наблюдают за подходами к дому из леса. Я не хочу, чтобы какой-нибудь бывший моссадовец прикончил нанятого Мерриком детектива-любителя.
– Понятно, лишь припугнуть, очень осторожно. А в Европе услуги охраны потребуются?
– Пока нет…
Надеюсь, у Меррика не хватит средств за нами гоняться. Его ресурсы не безграничны.
– Дай знать, если передумаешь, – говорит Сандрин.
Я киваю. Она не видит, но догадывается.
– И еще кое-что, – вспоминаю я, рассматривая открытку с сообщением о помолвке Даны и Адама. – Я хочу отказаться от своей половины прав собственности на «Алакрити» и всего, что с ней связано.
– Продать или подарить? – спрашивает Сандрин, уже подсчитывая налоговые последствия того и другого.
Я провожу пальцами по модели лодки, стоящей между лампой и пресс-папье. Я отдал немалую часть своей жизни кораблям, но «Алакрити» – особенная лодка, и я буду по ней скучать. Уже скучаю.
– Хочу сделать подарок Дане Вонг, – говорю я. – В честь ее помолвки с Адамом, моим партнером.
– Хорошо.
Я благодарен Сандрин: она все понимает. Другие на ее месте поинтересовались бы, почему я не дарю свою часть бизнеса самому Адаму. Ответ прост: Адам может отказаться. Зачем мне вся эта юридическая головная боль и бумажная волокита? А Дана поймет, что это предложение мира; надеюсь, со временем поймет и Адам.
– Что еще, Себастьен?
На столе лежит открытый паспорт Элен. Я провожу пальцем по фотографии. Срок действия паспорта истекает через девять лет. У меня скручивает желудок. Она не доживет до другого. Я захлопываю паспорт и ударяю по нему пресс-папье.
– Себастьен? – переспрашивает Сандрин. – Что-то еще нужно?
Ты можешь снять проклятие? Спасти Элен от смерти?
– На сегодня все, спасибо, Сандрин, – произношу я вслух.
– Всего хорошего. Скоро с тобой свяжусь.