– Я вылетаю в Женеву, – кипя от злости, заявляю я.
– Нет, не надо, – говорит Элен. – Аарон за тобой следит. Если он увидит, что ты улетел с Санторини, то поймет, что мы что-то задумали.
Я бью кулаком по стене. От удара остается вмятина, которая мне дорого обойдется.
Черт с ней.
– Сандрин, я хочу, чтобы ты уничтожила Меррика и Аарона, – говорю я. – Чтобы от них мокрого места не осталось. Используй все доступные средства.
– Подождите, – вмешивается Элен. – Главное – отобрать у них досье на Себастьена.
Открывается дверь: кто-то вошел в конференц-зал штаб-квартиры Weiskopf Group.
– Я попросила присоединиться к нам Кевина Хасана, главу отдела кибербезопасности, – поясняет Сандрин.
Видимо, она отправила ему сообщение, пока Элен объясняла, что произошло прошлой ночью.
– Всем доброе утро, – говорит Кевин, постукивая по ноутбуку.
Сандрин коротко вводит его в курс дела.
Я закрываю лицо руками. Вот дурак! Если бы я рассказал им правду много лет назад, мы не оказались бы в такой ситуации. Команда нашла бы и стерла цифровые следы моих прошлых личностей. Возможно, не все, хотя бы то, что нарыли эти подонки, Меррик и его ищейка Аарон.
А я, пережиток ушедшей эпохи, не подумал об этом. В доцифровую эпоху получить новый паспорт, избавиться от прежней личности и влиться в новую было проще простого. В последний раз я менял имя на рубеже тысячелетий. Интернет-соединения тогда еще были коммутируемыми модемами, а веб-сайты состояли из объемного текста, на буферизацию которого уходил час. Технологии не представляли для меня никакой угрозы.
Я не учел, насколько все изменилось, и подставил под удар нашу безопасность – мою, Элен, ребенка. Я угрожаю им самим своим существованием.
Я во всем виноват.
– Значит, – говорит Элен, – нужно найти компрометирующие файлы, выяснить их источники и уничтожить и то и другое. Только как это сделать, если мы не знаем, как они называются и где хранятся? У Меррика и Аарона, видимо, есть несколько резервных копий в облаке. И одному богу известно, где Аарон откопал информацию.
– Положитесь на меня, – говорит Кевин. – Мне нужна любая цифровая информация о Меррике: электронная почта, личная и рабочая, номер телефона, номер социального страхования и тому подобное.
– Зачем? – напоминаю о себе я.
– Получив доступ к электронной почте Меррика, – объясняет Кевин, – я смогу отследить переписку между ним и Аароном за последние несколько месяцев. Сколько у меня времени?
– Восемь часов до того, как Меррик поймет, что я не прилетела, – говорит Элен.
– Всего-то? – присвистывает Кевин. – Негусто… Ну ладно, прорвемся.
Я не понимаю по его скороговорке, волнуется он или вошел в азарт. Я лично нервничаю. Я боюсь не только за Элен и ребенка, но и за себя. Если меня раскроют, я окажусь за решеткой и навсегда останусь подопытным кроликом. Я не могу умереть. Даже ухитрившись сбежать, я не смогу спрятаться. На меня будет охотиться весь мир.
– Если кто-то и справится, так это Кевин со своей командой, – вступает в разговор Сандрин. – Таких хакеров мечтают заполучить и не могут себе позволить ЦРУ, МИ-6, Моссад и другие ведущие разведки мира.
Меня терзают сомнения, а Элен облегченно выдыхает. Я по-прежнему злюсь на себя, а еще больше на Меррика с Аароном.
Ущерб мы минимизируем, но как наказать этих двоих? Они перешли границы. Шантажировали и похитили Элен. Угрожают мне.
Я выхожу из ванной и направляюсь в гостиную, окна которой выходят на панорамный бассейн. Возникает дикое желание избить этих молодчиков до кровавого месива, а потом подержать их головы под водой.
– Я хочу их дискредитировать и опозорить на весь мир, – рычу я в трубку. – Лишить репутации и карьеры. Отобрать то, что для них важнее всего.
Ведь именно это они пытались сделать со мной.
– Себастьен, – тихо говорит Элен, – по-моему, ты на самом деле этого не хочешь.
– Нет, хочу.
– Ты просто злишься и пытаешься защитить меня и ребенка. Ты не мстителен. Ты не хочешь их уничтожить.
– Меррик пытался украсть у нас нашу жизнь.
– Знаю.
– Он заслуживает того же самого.
– Согласна. Только зачем ему уподобляться? Мы лучше, чем он, Себастьен. Если Кевин сможет найти и уничтожить опасную для тебя информацию, то давай больше ничего не предпринимать. Просто оставим их в покое и будем счастливы – ты, я и наш ребенок.
Счастливы. Как будто это возможно.
Я опускаюсь на диван. Так хочется быть с ними, а не сидеть одному на Санторини.
С другой стороны, это к лучшему. Во мне живет Ромео, а он всегда был слишком импульсивным.