Недаром гранитчиков Ленинградского метро называют — «мастера золотые руки». Однажды им даже реставрацию узорных полов Эрмитажа поручили.
Когда пустели залы в музее, начинали свою работу гранитчики. Расколотые каменные плитки наборного пола заменяли новыми, заранее приготовленными в мастерской. Работу вели с особой тщательностью, ведь вставки в мозаичный ковёр по цвету и рисунку не должны были выделяться. Для этого требовалось филигранное мастерство! И метростроевцы показали его.
Своей работой ленинградцы прославились на всю страну.
Цементное молоко с ирисками
Надо сказать, что швы на месте соединения гранитных или мраморных плит заполняют специальным раствором. Он очень крепко приклеивает плиты друг к другу, «схватывает» — как говорят рабочие. А по виду раствор — как молоко. Белый и густой. Отсюда и название — «цементное молоко».
«Ириски» — мелкая керамическая плитка. Она и впрямь на ириску похожа. В этом вы сами убедитесь, если посмотрите на пилоны станции «Площадь Мира». Они серовато-кремовыми стекляшками, словно ирисками, облеплены.
Вот и получается: мраморный пол станции на бетонном молоке, а пилоны — в «ирисках». И то и другое гранитчики делали. Делали и посмеивались: «Вот так станция — цементное молоко с ирисками».
«На плечах проходчиков»
Монтажники про себя говорят:
— Мы на плечах проходчиков работаем.
Вроде бы шутка, а точнее не скажешь.
Едва проходчики кончили вертикальный ствол проходить и сделали камеру для своего «ящера» — а монтажники уже идут следом. Спускаются по деревянным лесенкам ствола, торопятся: сборка проходческого комбайна — это их работа. И, надо сказать, чрезвычайно сложная. Ведь под землёй, в тесной клети приходится иметь дело с деталями в несколько тонн весом. И развернуть-то такую махину не просто, а ещё труднее соединить её с другими в одно целое.
Комбайн собирают самые опытные монтажники. Здесь малейшая неточность может вызвать аварию. А под землёй авария много опаснее, чем на поверхности.
Получили проходчики от монтажников комбайн, прошли перегонный тоннель, принялись за станцию. Ещё до конца свои дела не закончили, а монтажники снова тут как тут. Платформы ставят, металлические колонны, если надо, собирают. Каждая такая колонна весит 15 тонн и состоит из трёх секций. Работать приходится на высоких передвижных платформах — ЛЕСАХ. Каждый «кусочек» колонны весом с трактор нужно установить точно, в единственно верном положении. Конечно, монтажникам подъёмные механизмы помогают, но и без сноровки здесь не обойтись.
Когда готова станция, проходчики принимаются за эскалаторный тоннель. И снова «на плечах» у них монтажники: пора собирать эскалаторы.
Вначале спускается сверху оборудование и детали эскалатора. Всё это тщательно выверяется, и только потом начинается монтаж. Затем навешивают тяговые цепи, устанавливают ступени лестницы. Монтажникам нужно просверлить в металле около тридцати пяти тысяч отверстий, затем поставить в них винты и как следует завернуть.
По существующим правилам готовый эскалатор ещё обкатывают двое суток. Все замеченные дефекты записывают в специальный журнал, их затем устраняют монтажники.
Это далеко не полный перечень важных дел, за которые отвечают монтажники-метростроевцы!
Рассказы о чудесах
Как-то разговорился я с ветераном-метростроевцем. Многое рассказал он о своей работе, но всё это были вещи обыкновенные, знакомые мне.
— А что-нибудь особенное, удивительное встречалось вам под землёй? — спрашиваю. — Ну, чудеса какие-нибудь?
— Чудеса? Что ж, бывали и чудеса. Слышали о ледяном дворце? Нет?
И рассказал.
Станции Ленинградского метро приняли первых пассажиров 5 ноября 1955 года. А открытие станции «Пушкинская», которая на этой первой линии, — задержалось. Дело в том, что во время проходки наклонного ствола для эскалаторов встретились с плывуном. В нескольких местах образовалась протечка. Как могли латали эти места — не помогало: напор воды был сильный. Решили заморозить тоннель. Когда срок замораживания истёк, проходчики первыми спустились под землю.
Тут-то и увидели они чудо — будто вошли в громадный ледяной сказочный дворец. На стенах тоннеля образовался слой льда, при сильном освещении лёд блестел и переливался всеми цветами радуги. Казалось, будто стоишь в центре гигантского калейдоскопа.