— Возвернулось зло нехристям. Андрей, а ты свои стрелы вынул уже? А лук твой где? Это татарина лук, я точно помню.
— Вот мой самострел.
— А я думал дубинка чудная, деревянная, ручка медная, шип железный посередке. Еще на ремне.
— Вот отсюда стрелка малая вылетает и дырявит. Подробнее в дороге расскажу. Ты мне лучше скажи, вот Терентия нет, ты чей холоп теперь?
— Вроде ничей, но их семье должен Фекле и Ивашке, полкоровы где-то — сообразил он.
— Ты воевать чем умеешь?
— На кулачках могу, а смертным боем — не, не учен. Ивашко и то больше учен, его дядька учил, вой княжеский.
— Ну раз ничей холоп, иди ко мне служить. Долг твой полкоровы выплачу, и оплату вдвое от Терентьевой, серебро у меня есть — показал я на ладони татарские монеты.
— Пойду. А что делать?
— А что скажу то и делать. Воевать ты не можешь пока, а если научишься, то боевому холопу еще больше оплата.
— Давай боярин Андрей сын Василия, холоп я твой по такому ряду.
— Ну вот и хорошо. Слушай приказ, Федор, собираемся в поход на терентьевский хутор Ивашку спасать. Обиходь лошадей, вещи собираем.
— Тут еще такое дело, ты говорил тебя татары в стан вели. — Показал я рукой на юго-запад вдоль дороги.
— Да, хотели до ночи успеть но не успевали, вот меня и подгоняли.
— Получается верст тридцать?
— Три десятка? Ну может.
На стрелке получается.
— Вот что, Федя идем за Ивашкой, потом идем искать стан татарский, там еще полон наверняка. Освободим наших. А нет, так просто татар побьем. — ух какой я — подумалось.
— Их там много Федь?
— Вряд ли их там сотня, чтоб они по двое ходили. Да и эти пришли в однуконь. Ордынцы всегда с заводными ходят. Тати они татарские.
— Давай с собой лишнего не брать, остальное припрячем в лесу, все равно мимо возвращаться. Мясо придется с собой брать, испортится.
— Они его на хуторе подкоптили, но соли нет, портиться будет.
— Собираемся
Едем шагом.
— Сколько до хутора?
— По дороге десяток и пять верст.
— Пятнадцать?
— Ага. И еще нашим лесом верст семь.
— До ночи не успеем?
— Нет.
На ночлег встали как свернули с дороги, у ручья. Накипятил воды, залил фляги, поставил варится пшено. Козьи ноги развесили повыше над костром, а одну обжаривал на огне, и обжаренное срезал слоями, получалась шаверма — вкусно но пресно без соли. Потом поели распаренное пшено, Федя вырезал себе подобие деревянной ложки, и восхищался "серебряной " посудой. Я объяснил, что это титан — легче и тверже. Вроде убедил.
Утром встал с болями в ногах — полдня на коне с непривычки. Потихоньку размялся. Позавтракали холодной едой, попили воды и в путь. Тут уже тропу не видно, только Федя знает как ехать. Часа через три говорит — вон хутор.
— Я с татарскими конями в лесу постою, а ты иди Ивашку зови. Расскажи ему все, как успокоится, меня зовите. Вот дай ему нож татарский сразу, для уверенности.
Ивашка оказался крепким тринадцатилетним пацаном. Но таким взрослым. Похоронил отца, деревянной лопатой копал. Варил себе кашу из цельной ржи и грибов. Даже не голодный.
— Боярин Андрей, а ты правда тех татар побил?
— Правда, в кустах у дороги валяются.
— А ты меня возьмёшь с собой татар воевать?
— А что ты умеешь?
— Меня дядя Фока всему учил. Взрослый лук я пока не дотягиваю, а из самострела точней иных воев могу.
— Самострел говоришь. А про огненный бой слыхал?
— У князя рязанского есть кулеврина, туда зелье сыплют потом жгут потом грохот страшенный и дробом аж стенку избы ломает!
— А вот у меня кулеврина.
— Такая маленькая! Та с лопату длинной и три пуда весит.
— Я с нее тех татар и стрелил.
Вообщем пошёл курс молодого бойца, сначала тщательно объяснил принцип открытого прицела мушка- целик, рисовал на земле линию прицеливания и траекторию пули, поправки по высоте на дальность, конструкцию патрона, пощелкали курком. Объяснил стоимость патронов, что они дороже чем вес серебра и их никто не продает, но мне для своих воев не жалко. Прониклись. Потом потратил пять патронов на практическую стрельбу, все пять Ивашка попал, причем пятый — в полено на двадцати метрах. А Федя при стрельбе закрывает глаза, буду учить потом, когда с патронами будет полегче. Будет пока охранением в ближнем бою.
Стал я думать, у меня с собой винтовка с бронзовым нарезным стволом 250 мм, из которой стреляем второй день, пистолет с бронзовым нарезным стволом 150 мм, и пистолет со стальным гладким стволом 120 мм. Замки у всех одинаковые от ИЖ-18, только там приклад, а там пистолетная рукоятка. Надо сделать нарезному пистолету приклад, и будет у Ивашки маленькая винтовка. Когда я им это объявил, у Ивашки загорелись глаза и он чуть не запрыгал на месте, да и Федя радовался за друга. Выбрал просушенное полено твердого дерева, нацарапал контур и дал Феде топор. Ивашку, чтоб под топор не лез, послал работать по хозяйству, обед готовить одежду татарскую отстирать.