А вокруг него оказался совсем другой мир! Мир, не имеющий никакого отношения к тому, в котором он только что был! Он был переполнен чёрным дымом и противным запахом горелого мяса! Ион начал приходить в себя и вместе с этим, стал ощущать то, чего раньше не знал – острую, просто непереносимую боль в ногах, в груди, во всем своём истерзанном теле… Это было, как погружение в кипяток… он закричал и тут же потерял сознание…
* * *
Опять очнулся… какое-то время лежал, прислушиваясь к себе, пытаясь понять меру понесённого ущерба – всё болело! Тогда он попытался раскрыть глаза, чтобы осмотреться – и это у него не вполне получилось: один левый глаз чуть приоткрывался, а правый как будто бы слипся. Пришла мысль: надо протереть глаз и убрать то, что мешает его открыть. Он поднял руки к лицу, стараясь рассмотреть пальцы, но скрюченные, липкие от крови и грязи кисти рук не слушались его. По болевым импульсам Ион попытался определить, где и какие повреждения получил, выходило: ничего целого и не осталось!
Но самое плохое было то, что вокруг была тишина… а это могло означать только одно: их коптер сбили, все, кто летел в нём погибли, а остальные улетели. Может быть, они сейчас уже ведут бой, а звуков боя не слышно из-за дальности расстояний. Или бой уже закончился и кто-то из соратников спешит к нему на помощь… сколько же таких предположений можно придумать? Как и где найти костыль-поддержку совсем угасающей надежде и после ждать?..
– А может и не стоит ждать помощи? Она не придёт – подумалось ему, и эта мысль застала его врасплох…
– Как не придёт? Как они могут бросить своих, терпящих бедствие соратников? Как это возможно? А он? Он – молодой, никого не обидевший и ничего преступного не совершивший – почему он должен умирать здесь, в этих ужасающих снегах, в этих страшных непролазных лесах?!
Ему показалось, что кто-то схватил его железной, знакомой уже рукой, за горло и стиснул-сдавил с невероятной силой!! Паника – понял он, нужно успокоиться, ведь только спокойствие и разумные действия спасут его… и он вновь уплыл в то пространство, где не было боли…
* * *
…Сколько так лежал, он не знал, но следующее, что ощутил, это было прикосновение! Прикосновение к руке, а затем и к лицу.
Приоткрыв глаз, Ион обнаружил, что его обнюхивает какой-то зверь!
Их когда-то водили в зоопарк, показывали зверей, проживавших там, в вольерах, и рассказывали им о прошлом Земли. О том, что много-много лет назад, когда людей на планете было меньше и на Земле водились ещё дикие, свободно передвигавшиеся звери! Разные! И они делились на тех, кто ел растительность и тех, кто убивал и ел всех этих – поедавших растения…
Уже тогда Ион поразился изначальной свирепости и беспощадности мира: каждый ел каждого, кто меньше и слабее! Немного подумав над этим, он иначе сформулировал открытый им главный принцип:
– в этом мире каждый ел каждого – кого мог съесть!
И сейчас, он вдруг понял, что здесь, в диком заснеженном лесу ещё оставались те трупоеды из тёмных веков, и один из них перед ним. А значит, жизнь его подошла к концу… ведь он не может даже защитить себя – на это нет ни сил, ни желания жить – слишком велики, раздавившие его усталость и боль!
Но тут где-то раздался голос. Человеческий голос! Который, вероятно, что-то приказал животному, и страшный зверь слегка отступил. А за ним Ион увидел человека, одетого в незнакомые одежды, сделанные, будто из шкур зверей – Ион видел таких в книгах по истории Древнего Мира. И у этого, как и у тех, были длинные волосы на голове и угрюмое, заросшее шерстью лицо.
Человек хмуро смотрел на Иона и, видимо решал, что делать с ним…
К Иону сразу и остро пришло осознание: кто он в глазах этого дикаря? Он – захватчик и смертельный враг! Ион вспомнил всё, что слышал о диких племенах, об их злобе и жестокости, вспомнил он и как сами они убивали врага в своём первом и единственном бою. И надежда в нём умерла… но страха не было. Осталось любопытство: как это будет? Как его убьют?
Внезапно вспомнилось ему, как улыбались перед своей смертью их враги, и он отчётливо понял: вот так и следует ему умереть! Глядя прямо в глаза своему убийце и улыбаясь!
Ион собрал все силы и, преодолевая боль и странную, наваливающуюся на него усталость, раздвинул в последней улыбке разбитые губы…
Это было так трудно… так трудно… что он соскользнул с тонкой грани реальности в тишину бесчувствия и мрак зазеркалья…
ПЛЕН.
Сколько он лежал без сознания, что с ним было – ничего этого память не сохранила. А очнулся он в тёмном помещении, где было тепло, тихо и лежать было мягко и удивительно приятно, чего Ион не мог себе раньше даже и представить. Спальные места в казармах были оборудованы из соображения экономичности и целесообразности: на лежаках тонкие пластиковые маты, в головах – такие же пластиковые цилиндры, обернутые серо-зелёной тканью, и накрывались курсаки перед сном тонкими накидками, вставленными в чехлы из той же армейской ткани.