й. Конфеты тоже - я съела уже три штуки, мне хотелось еще, но я постеснялась. Прикидывала, как с Васькой быть, с животными в своей практике я дела еще не имела. Ноги мои почти оттаяли, под прикрытием стола я поочередно терла их друг о дружку. В конце концов, затосковала, Антонина Васильевна все не шла, и я решила отправиться на разведку. С этими мыслями я с кухни и вышла, но ушла недалеко. На первом же повороте была остановлена крепким мужским торсом, буквально впечатавшись в него. По всем законам физики, отлететь и упасть должна была я - весила я килограмм на тридцать меньше. Однако вышло наоборот. Мужчина сидел, даже полулежал на полу, опираясь на локти. Смотрел на меня осоловелыми глазами, ноги умеренной волосатости смешно топорщились вверх коленками. Если бы не страх перед несвоевременной кончиной, а именно таковая бы приключилась, выкинь меня этот индивид во внешний мир, в объятья Голощапова, я бы рассмеялась. Но как особа ученая, стояла скромно, молча, глазки в пол. - Какого хрена! - воскликнул мужчина придя в себя от шока, но пока не делая попыток встать - ты вообще что? Антонина! - возопил в пространство - Что за чудо гороховое? Ну вот, еще один. С Жозефиной он бы подружился. Из за рокового поворота выплыла Антонина Васильевна. Посмотрела на мужчину, головой покачала и прижала руки к груди. - Игнат! - начала она торжественно. - Нет более сил неизвестностью терзаться. К нам из города приехала Варвара. - Меня подтолкнули в спину, я сделала шаг вперед, и зачем то книксен. - Будет нашего Васю искать. А ты вставай, застудишься. Пол холодный. Игнат встал, и на меня недоверчиво покосился. Хмыкнул, обошел по дуге и скрылся в кухне. А меня отвели в комнату. Большая, светлая. Никакой лишней мебели. Зато широкая и явно удобная кровать. На ней лежала Жозефина и придирчиво рассматривала свои ногти. - Сколько мыкаюсь, столько терзаюсь, - вздохнула она, дождавшись, когда за Антониной Васильевной дверь закроется. - Знала бы, что помру, непременно с утра занялась бы маникюром. Сотню лет любоваться на обгрызенный ноготь на мизинце, воистину адское наказание. Тьфу. Откинулась на спину, и в потолок уставилась. Жозефина, это мое наказание. Уж куда страшнее обгрызенного ногтя. Появилась она, когда мне было пятнадцать. Жила я себе спокойно, никакой тяги к паранормальному не испытывая. Никаких предпосылок для карьеры экстрасенса не имея. Но явилась Жозефина, сказала что фамильное привидение, и я ее терпеть обязана. И даже какую то легенду приплела, про половинку медальона, что мне достался от бабушки. Уживались мы поначалу с трудом, именно тогда я приобрела имидж двинутой особы. Разговаривала сама с собой, и кричала. Да, нескучные были деньки. Слава богу, теперь, более чем десять лет спустя страсти поулеглись, а я давно приучена не обращать на семейное достояние внимания. Жозефина это осознала, и бывало, не беспокоила меня по десять дней кряду. Я уселась рядом с ней, матрас подо мной мягко спружинил. - Чего делать то будем? - спросила я. Тишина. Жозефины уже не было. Я вздохнула, и сказала сама себе. - Что что. Васю искать. Вытащила ноги из тапочек, пальцами пошевелила. На пятки пристала засохшая грязь, прогулка, будь она неладна. Решив, что мыть их в преддверии поисков кота дело неблагодарное, я сунула несчастные ноги обратно в тапки, и пошла искать Васю. Прошлась по большому дому, прислушиваясь к эху своих шагов. Ни Антонины Васильевны, ни Игната не было видно. По скрипучей лестнице поднялась на чердак. Здесь было сумрачно, но тепло. От небольших оконец-иллюминаторов на пол падали кружки света. От каждого моего движения в воздух поднималась пыль. У стен, точнее у крыши стояли многочисленные коробки, чемоданы и сундуки. На одном из них сидела Жозефина и напряженно размышляла. - Ты медальон взяла бабкин? -спросила она, вперив в меня взгляд. - Он всегда со мной. - Но на всякий случай прижала руку к груди. Медальон лежал там, где ему и положено, под хламидой, на моей груди. -А что такое? - Думать не мешай. Жозефина наморщила лоб, и, что-то шепотом высчитывая про себя, принялась выводить на пыли пальцем (это она умела) какую-то на мой взгляд галиматью. Цифры, сокращения, знаки. Все витиеватым почерком по столетней давности моде. Я уселась на чемодан, скрестив ноги, и зажмурившись, подставила лицо весеннему солнцу. Несколько веснушек мой нос только украсят. - Мне надоели твои загадки, дорогая. Что за таинственность на ровном месте? Либо говори все как есть, либо уезжай домой, или где ты там обитаешь. В чистилище? - С вами все в порядке? Я испуганно открыла глаза - в проеме лестницы стоял Игнат и вопросительно на меня смотрел. Одна его бровь была чуть приподнята, видимо, в ожидании моего ответа. -Да. Эээ.. Здесь очень сильные биотоки! Я впитываю в себя волны и анализирую их. -Волны? Вы с ними разговаривали? - Волны, которые испускают все живые организмы. Я ищу ниточку, которая приведет меня к Васе. -Удачи, - сказал Игнат, и голова его исчезла внизу. Жозефины вновь не было. Я полюбовалась на ее записи, и, не сумев сделать каких либо выводов, тоже спустилась на первый этаж. Невыносимо пахло вкусной едой, я с грустью подумала о несъеденных мною конфетах в вазочке, но решительно толкнула дверь и выкатилась на улицу. Барбос поднял голову, и лениво застучал хвостом о землю в приветствии. - Сожрал Васю? - спросила у него. Барбос зевнул в ответ, понимать можно было по-разному. То ли миролюбивость продемонстрировал, то ли зубы внушительные. Я пожала плечами и, нашарив в кармане пару сотенных, отправилась в магазин, за сигаретами. Солнце пряталось за тучами, ветер озоровал пуще прежнего. Я шагала и с тоской вспоминала свой зимний пуховик. Окружающие все также удостаивали меня своим повышенным вниманием. Я приобрела пачку сигарет, ни джинс, ни кроссовок в магазине не имелось. К сожалению. Скрывшись за углом, торопливо прикурила, и с наслаждением затянулась. Жизнь заиграла новыми красками. За ненадежным укрытием лысого пока еще дерева смолил сигарету подросток. На меня взглянул с диким удивлением во взгляде, видимо такие личности ему еще не встречались. -Курить нехорошо. - Сказала я ему и дым выдохнула. - Минздрав не рекомендует. -А сами то, - обиделся мальчик и круглыми своими глазищами на меня уставился. - На мне знаешь, проклятье родовое. Помру от последствий роковой любви. Я правда, пока еще не поняла, сифилис это, или в окно выбросят, но курю с чистой совестью. А вот на твоём месте бы поостереглась. -А что такое? Вы чего то видите? -Мамку твою вижу. С огромной такой палкой. Сучковатой. Это знаешь, пострашнее проклятья будет. Мальчик хмыкнул, сигарету отбросил и удалился. Я сочла, что в кои то веки совершила праведный поступок, и возгордилась собой. Гордилась правда недолго, секунд тридцать. -Экстрасенс доморощенный. -Жозефина вновь почтила меня своим присутствием. -Опять детей пугаешь? Своих давно пора заводить, так и вымрет наш род, произведя на свет такую никудышную тебя. Сигарету брось, сколько раз говорила, что у меня аллергия на сигаретный дым? - Ты уже лет двести не дышишь, ну какая тебе разница? - вяло возмутилась я, но аллерген выбросила. -Пойдем кота искать. Это ты меня в эту историю втравила. -Пойдем искать. И мы пошли. Второй после пасти Барбоса моей версией был загул страсти. По моим меркам вполне разумное поведение для кота в такое прекрасное время года. Я бы и сама в загул пустилась, но никто не зовет, а зазывать кавалеров под окнами считаю для девицы своего положения неприличным. Я понятия не имела, куда идут коты, когда их страсть зовет. Обошла нехилый поселок по периметру, старательно сравнивая всех встреченных котов с Васькой. При виде Жозефины они фыркали, выгибали спину дугой и удалялись. Не завести мне кота, хотя зачем мне кот, если Жозефина имеется. И поболтать можно, и опять же, по углам не гадит. И вискаса не требует. Сплошные плюсы. Я так увлеклась собственными мыслями, что не заметила, как ноги привели меня обратно к дому на пригорке. Толкнула отпертую калитку и вошла. И обомлела. Хозяйский Игнат колол дрова. Топлесс естественно, все как положено жанром. На его спине блестели капельки пота, мышцы при взмахе топором переливались, наталкивая на самые греховные мысли. Я замерла, и малость так постояла, позволив себе полюбоваться прекрасным. А Игнат тем временем воткнул топор в бревно и обернулся. Я не успела глаз отвести, и почувствовала, как заливаюсь краской. Застукали. -Сканируете мои биотоки? - улыбнулся Игнат. -Да. Мне нужно познакомиться ближе со всеми крупными излучателями, дабы исключить их волны, и не отвлекаться в дальнейшем. - Насколько ближе познакомиться? Я на многое готов ради Васи и покоя Антонины Васильевны, имейте ввиду. Я снова покраснела. Опустила голову, позволив капюшону меня спрятать, и прошмыгнула в дом. Там была любезно приглашена отобедать. Сидела, ела борщ со сметаной и драники, удержалась от того чтобы попросить добавки. Отчасти потому, что ловила взгляд Игната, и норовила краснеть. Красные щеки меня совсем не красят, поэтому со своей порцией я расправилась в рекордные сроки, и удалилась наверх медитировать. Медитировала. То бишь размышляла, когда успокоится Голощапов, и успею ли я за это время найти Ваську, и вспоминала, что дача дяди Коли совсем не плоха. По крайней мере его милые и пьяные друзья инстинктов к размножению во мне не будили. Я так увлеклась медитацией, что