До этого печального эпизода Габриель-Луи получил определенное высшее образование. И, кстати, небезуспешно: «Мои родители жили в районе Люксембургского сада, недалеко от бульвара Сен-Мишель. Моя лень толкала меня проводить часы в этом саду, крадя их у юридического института. Несмотря на это, я каждый год успешно сдавал экзамены». Получив соответствующий диплом, наш студент, чтобы доставить удовольствие матери, которая мечтала видеть его послом, поступил в Школу политических наук на улице Сен-Гийом, где ему преподавали Анатоль Леруа-Болье, Альбер Сорель и граф Вандаль. Одновременно он продолжал проводить время в Люксембургском саду, отнюдь не пустующем в эти годы, так как там он познакомился с Жаном Жироду, Полем Мораном, Морисом Беделем, Дюнуае де Секозаком, Пастером Валлери-Радо, Люсьеном Доде и другими.
Странная вещь, после блестящей учебы молодой Прэнге решил вообще ничем не заниматься. Он не дает никаких объяснений своему выбору, ограничиваясь посвящением своей книги: «Я посвящаю этот труд памяти моих горячо любимых родителей, которые одаривали меня своей нежностью, и понимание которых позволило мне вести жизнь, удовлетворяющую мою фантазию». Оружие, которым он располагал, начиная наступление на эту жизнь, было, однако, внушительным: солидный интеллектуальный багаж, к которому следует добавить безупречное знание английского, так как он провел часть юности в Англии, и многочисленные связи по ту сторону Канала. К этому добавим еще один или два других иностранных языка. Министерство иностранных дел широко бы распахнуло перед ним двери, но он не вошел в них…
Возможно, для этого существовала глубокая причина, которая едва проступает в книге: несколько раз Габриель-Луи небрежно, как бы в скобках, пишет, что он был серьезно болен. Первый раз это упоминание не связано с точной датой. Второй раз в 1913 году: «отмечая серьезную болезнь, из-за которой я ужасно похудел». И третий: «Во время войны 1914 года, в момент, когда тевтонские полчища наступали на Париж, я был вынужден, очень больной, покинуть Мелен…». Несколько скромных слов, возможно, скрывают невысказанное страдание… Все же он вновь надел форму, которую снял в какой-то момент войны. Когда протрубил рожок перемирия, он — офицер связи в английской армии. Впоследствии он вернулся к светской жизни с частыми путешествиями по всей Европе, которую он вел до войны. Это позволяет задать вопрос: действительно ли он был тем любезным мотыльком, перелетающим с цветка на цветок гостиных, одним из тех милых праздных холостяков, которых вырывают друг у друга хозяйки салонов, или же здесь было нечто другое? Воображение писательницы? Возможно!.. И все же меня не оставляет некоторое подозрение: этот человек, который глубоко любил Францию, не избрал ли он для себя между балом в Вене, приемом на открытом воздухе в Виндзоре, приемом в Шеверни незримую службу своей родине?
Вопрос навсегда останется без ответа. А пока удовлетворимся тем, что последуем за Габриелем-Луи Прэнге в некоторые замки, которые он так хорошо знал.
Перед тем как стать персонажем романа — она изображена как принцесса Люксембургская в романе Марселя Пруста «В поисках утраченного времени» — Алиса Монакская прожила жизнь, не лишенную крутых поворотов.
Урожденная Алиса Хейне, она родилась в 1858 году в Новом Орлеане. Ее родители, гамбургский банкир Мишель Хейне и его жена Мари-Амели Мильтенбергер, были эмигранты, но богатые эмигранты! Еврейка по происхождению, маленькая Алиса стала католичкой и провела на Старом Юге золотое детство, естественным образом дополненное поездками в Европу, где семья сохранила связи. Кроме великого немецкого поэта Генриха Гейне их отдаленными родственниками являлись потомки Массены и Надаяка.
Принятая таким образом во французское высшее общество, она встретилась с Мари-Оде-Ришар-Арманом Шапель де Жюмилаком, герцогом Ришелье и де Фронсак. Свадьба состоялась в 1875 году в церкви Сорбонны, что было привилегией дома Ришелье. Жениху было двадцать семь лет, невесте семнадцать. Она — высокая, белокурая, ослепительная. Он тоже совсем не плох. В общем, речь шла о браке по любви, который естественным образом укрепился двумя детьми: Арманом и Одилью. В Париже они жили в роскошном особняке № 25 в предместье Сент-Оноре, а летом, если не путешествовали, в замке О-Буиссон в Сарте, принадлежавшем герцогу.