- Это ведь был несчастный случай?
- Это то, чего достаточно знать. Ты же не хочешь, чтобы он преследовал и тебя?
- Тайны преследуют куда больше.
Он снова вздохнул, и в этот момент Кристина подумала, что он и Фредерик все-таки очень похожи. Особенно когда глаза Винсента скрыты, хотя вряд ли другой Уэйнфилд позволял себе вздыхать подобным образом. Винсент порой походил на маленького мальчика - и Кристина была готова поспорить, что он прекрасно это сознавал.
- Знаешь, чего бы я хотел прямо сейчас?
Кристина пожала плечами:
- Понятия не имею.
- Тебя. На этом столе.
Она с удивлением смотрела на Винсента и, кажется, он был абсолютно серьезен. По крайней мере, подобные шутки не в его духе. Кристина улыбнулась:
- Только если ты снимешь очки.
Сидя с Винсентом за столиком клуба, Кристина ожидала Ника с парнями и не могла поверить в то, что сделала.
Когда Кристина уехала от родителей и начала учебу в колледже, она была одной из самых благовоспитанных студенток. Не пропускала лекций, вела все конспекты, была готова ответить на любой вопрос и, разумеется, всегда сдавала сессию на высшие баллы.
Ей хотелось, чтобы родители гордились. И они вправду гордились, старшая Вайнс могла быть довольна. Все было бы ничего, только мятежный дух ее родителей полностью проявился в дочке. И уже на втором курсе она поняла, что долго так не протянет. Ей нравилась журналистика, в которую она пошла по стопам матери, но рамки, в которые Кристина загнала саму себя, становились все более чужды.
Она сорвалась на третьем курсе, на одной из многочисленных студенческих вечеринок. Потеряла девственность на чужой кровати и получила прекрасное похмелье поутру - вместе с чувством вины. Кристина видела, что никто вокруг не считает произошедшее чем-то плохим или позорным, но она не могла отделаться от ощущения, что делает что-то 'неправильно', хотя и сама не могла бы сказать, кто же, по ее мнению, устанавливает эти правила.
Вот и теперь у Кристины было ощущение, будто она сделала что-то 'плохое'. И дело даже не столько в том, чем они с Винсентом занимались полчаса назад в директорской комнате, под глухие удары бьющихся в стены басов, а в том, что это же она делала с Фредериком. Вряд ли братья скрывали друг от друга подобные факты, и вряд ли это их волновало. Но Кристина не могла относиться так просто.
- Тебя что-то беспокоит? - глаза Винсента снова скрывали темные очки, но теперь это не казалось Кристине зловещим. Хотя периодически она отражали выхваченный свет прожекторов.
- Ты можешь быть проницателен, когда захочешь.
- А ты думала, это прерогатива Фредерика?
- Иногда забываю, что вы близнецы.
- Так что тебя беспокоит, Кристина?
Она только неопределенно пожала плечами. Ей почему-то не хотелось делиться с Винсентом собственными опасениями, тем более, они не имели под собой никакого обоснования. Кристине было попросту не по себе. И пока она сама не разобралась в ощущениях, не стоило впутывать в них кого бы то ни было еще.
- Я знаю, в чем дело, - неожиданно сказал сам Винсент. - Но не волнуйся.
- Правда?
- Понимаешь... я и Рик всю жизнь были вместе, с самого начала. И будем до самого конца. У нас не было тайн друг от друга и не было чего-то сугубо 'своего'. Мы даже не знаем, как это, а главное, зачем нужно.
- Для меня очень необычно.
- Я понимаю. Мы выросли во всевозможных закрытых школах, много их сменили и быстро поняли, что для окружающих это странно. Но мы не захотели для кого-то меняться.
- А что насчет Анны? Она не против?
- У Анны свои причины со мною быть, но поверь, ей плевать, с кем я сплю. О... черт.
- Что такое?
- Женщина справа. Она идет сюда.
Он хотел сказать что-то еще, но не успел. Шикарная блондинка остановилась рядом с ними и, сверкая белоснежной улыбкой, обняла Уэйнфилда:
- Кого я вижу! Винс, какой сюрприз!
- Не слишком большой, если учесть, что ты пришла в мой клуб.
- Но ты не каждый день здесь ошиваешься.
- Как грубо. Где ты нахваталась подобных слов?
- Ну, пару уроков мне совершенно точно преподал ты.
Не спрашивая разрешения, женщина села, так что ее шикарное декольте стало видно еще лучше. Она повернулась к Кристине:
- Диана Уилсон, очень приятно.
- Кристина Вайнс.
Имя незнакомки казалось Кристине смутно знакомым, но она никак не могла понять, откуда оно может быть известно. Винсент вовремя пришел на помощь:
- Диана тоже редактор. Хотя ее журнал не имеет ничего общего с нашим.
Тогда Кристина вспомнила. Диана Уилсон, владелица и главный редактор модного женского журнала, увы, Кристина не помнила, как он называется. Успешная женщина и знакомая Винсента. Кажется, в свое время пресса писала о бурном романе Дианы Уилсон и Фредерика Уэйнфилда.
Диана не вписывалась в Куб. Когда Винсент покупал это помещение, он и не рассчитывал делать из него элитное заведение или что-то в этом духе. Вовсе нет. Это место должно было стать таким, каким оно было теперь: в меру неформальным и андерграундным - в прямом и переносном смысле. Известный в узких кругах, Куб стал местом знаковым, но, по большей части, сюда приходили люди, которым нравилась громкая музыка и атмосфера свободы.
Диана сверкала искусственной улыбкой, ее нарощенные ногти небрежно постукивали по столешнице, а кофта будто сошла с глянцевых страниц ее собственного журнала. Даже кожаную юбку Диана умудрилась выбрать со стразами и массивной пряжкой ремня. Мисс Уилсон выделялась в Кубе. Она была здесь чужой.
- Не стоит устраивать истерики и утверждать, будто я не хочу тебя видеть, - сказал Винсент, - но что ты здесь делаешь?
- Решила прогуляться. Это запрещено законом?
- Мне плевать на закон. Меня волнует, что ты делаешь в моем клубе.
В голосе Винсента явственно чувствовались собственнические нотки. Это был его клуб, и он диктовал здесь правила. Вопреки его предупреждениям, Диана надула губки в притворной обиде:
- Может быть, я пришла сюда ради тебя?
- Значит, тебе что-то нужно.
- Ты совсем не рад мне.
- Я не рад тебе здесь.
- Хорошо, - спокойно сказала Диана. - Я пришла, потому что искала тебя.
- Прекрасно. Ты хотя бы начала говорить правду. Зачем я тебе понадобился?
- Хотела узнать, как дела у братьев Уэйнфилдов.
- Ты могла позвонить Фредерику.
- Могла - если бы он брал трубку.
Винсент усмехнулся. Его брат имел одну прекрасную привычку: вычеркивая людей из своей жизни, он больше не желал иметь с ними каких-либо дел. Скорее всего, сразу после прекращения отношений номер Дианы отправился в черный список на всех телефонах Фредерика.
- Попробуй звонить ему с чужого номера, - улыбнулся Винсент.
- Ты думаешь, я совсем дура? Он просто не отвечает.
Винсент мог бы рассказать, что в последнюю неделю Фредерик вообще никому не отвечает по личному телефону. Они сдавали новый номер журнала и заключали выгодный рекламный контракт. По большому счету, это первый свободный вечер Уэйнфилдов за неделю. И если Винсент отправился в клуб посмотреть на группу Кристины, то Фредерик поехал домой. Спать. Не удивительно, что Диана не смогла до него достучаться.
- Дорогая, - вздохнул Винсент, - ты просто ужасно не терпелива. Попробовала бы через недельку. Люди бывают заняты. Или ты сама сейчас не сдавала номер?
Диана поджала губы и ничего не ответила, а Винсент с удовлетворением вспомнил, что ударил по больному месту. Диана получила журнал в наследство от богатого отца, который, подобно Леонарду Уэйнфилду, давным-давно основал свое дело, внезапно пошедшее в гору. Только Диане достался успешный и процветающий бизнес, поэтому она не морочила себе голову, вникая в детали. Мисс Уилсон полагала, что раз она владелица, то может себе позволить назначить грамотных директоров. Она никогда не понимала близнецов, которые вели свои дела самостоятельно.