Пролетев над волнистыми горными отрогами, перетянув через речушку, мы приземлились на площадке альпийского луга и передали груз партизанам.
Пушки на самолетах возили и в другие места, где части НОАЮ готовились с тыла бить до зубов вооруженного врага. Таким «избранным» местом оказалась небольшая площадка Дивцы, принявшая нас впервые Дождливой ночью 5 октября 1944 года, а затем еще четырежды - 6, 7, 15, 21 октября, в самую горячую пору боев за освобождение столицы Югославии - Белграда.
Еще о дивцах
Дивцы, Дивцы… Еще об одном полете туда хочу рассказать.
15 октября наш экипаж доставил на площадку Дивцы к действующим частям офицеров штаба НОАЮ.
Затерявшееся в горных склонах местечко Дивцы расположено [118] в восьмидесяти километрах к юго-западу от Белграда. Отсюда подготавливалось наступление Народно-освободительной армии на столицу.
…За окном кабины сплошная облачность. Хлещет холодный дождь, самолет начинает обледеневать. Пока это обстоятельство не страшит: машина оборудована противообледенительным устройством, кромка крыла обтянута резиной, образующей своего рода отсеки - камеры, куда поступает воздух. Волнуюсь за другое: как бы не проскочить Белград, тогда цели не найти!
За дождем по-прежнему ничего не видно, «дворники»-стеклоочистители мало помогают. Но вот прямо под нами сквозь мутную сетку дождя блеснула водная гладь Дуная. Меняем курс. Еще немного - и видим цель. Пускаем условную красную ракету. В ответ один за другим зажигаются сигнальные костры. Свет их то и дело затягивается дождевой завесой.
А как садиться? Сколько времени тут идет дождь, каков грунт на посадочной площадке, не размякла ли она? Короткое совещание с членами экипажа и единодушное мнение - садиться. Эх, была не была!… Поравнявшись с кострами, самолет мягко опустился на землю. Я затаил дыхание: что-то будет? Не покалечить бы машину! Но нет, самолет катится, грунт хороший, значит, не завязнем в грязи и обратно взлететь сможем.
Вокруг самолета собрались бойцы и офицеры Народно-освободительной армии Югославии. Откуда-то появились музыканты, начались танцы. Шел противный мелкий дождь, вода хлюпала под ногами, но никто не замечал этого. Девушки-партизанки затащили в круг и наших летчиков. На площадке шла веселая пляска при свете факелов…
Офицеры штаба НОАЮ и две машины «виллис» были доставлены нами в Дивцы в эту ночь.
А через несколько дней, 20 октября, высшие командиры югославской армии въехали в освобожденный от гитлеровцев Белград.
28 октября 1944 года маршал Тито, выступая в Белграде перед участниками парада югославских войск, заявил:
«В боях за Белград воины славной Красной Армии и наши воины объединились для совместной борьбы против немцев. Улицы Белграда были политы кровью сынов всех народов Югославии и кровью героев Красной [119] Армии, сынов великого Советского Союза. Именно поэтому борьба за Белград имеет исключительное историческое значение».
Памятный салют
20 октября 1944 года, в тот самый день, когда советские войска и югославская армия вступили в Белград, командование направило около десятка тяжелых кораблей нашего соединения на партизанскую площадку Оток. Мы везли туда горючее и боеприпасы.
Площадка Оток лежала как бы на полуострове, в излучине между двумя изгибами реки. «Недомажешь» - купайся в реке, «промажешь» - опять-таки попадешь в реку, только с другой стороны. Направление для взлета и посадки было только одно: для посадки - с юга на север, для взлета - с севера на юг. Кругом - вода, горы.
Я прилетал в Оток и раньше, в дни, когда столица Словении - Любляна и прилегающие к ней районы находились в руках гитлеровцев. НОАЮ постепенно окружала фашистские гарнизоны и уничтожала их. Части НОАЮ, расположенные в районе Любляны, были хорошо вооружены, имели два танка.
Гитлеровцы решили очистить эти места от партизан. Каратели, двигаясь к центру расположения югославских патриотов, применяли все средства, вплоть до авиации. Однако бойцы НОАЮ не собирались сдавать позиции. На их стороне было серьезное преимущество: они лучше знали местность. Отряды поднялись по горным склонам выше, заманив туда три батальона фашистов. Полагая, что у бойцов Народно-освободительной армии кончились боеприпасы, фашисты уверенно направились в Оток, близ города Метлика, и угодили в западню. Здесь их окружили и уничтожили.
Ободренные успехом, бойцы НОАЮ и партизаны двинулись под прикрытием танков на север к Метлике. В азарте наступления танки ушли далеко вперед, не заметив, что горючее на исходе. Нам и предстояло выручить их.
Взлетели мы сентябрьским вечером, имея на борту тысячу семьсот килограммов горючего в металлических [120] бочках. Горючее, которое мы доставили, спасло партизанские танки.
- Теперь они снова загрохочут! - воскликнул рослый танкист.
Мы были поражены блестящей организацией базы Народно-освободительной армии в этом районе. Бойцы и офицеры жили в глубоких пещерах, неуязвимых для вражеских авиабомб. Там имелись и мастерские, и склады боеприпасов, и госпитали.
Патриоты гордились своим богатым хозяйством, им не терпелось показать его нам.
- Не можем здесь долго оставаться, - отвечали мы огорченно, - фашисты обнаружат и разбомбят самолет.
- Нет, друже капитан! - уверенно возражали партизанские командиры. - Авион мы замаскируем так, что ни один фашистский коршун его не заметит. У нас большой опыт в этом деле; ведь поле, на которое вы сели, не разбомблено, хотя оно прекрасно просматривается днем с воздуха, не правда ли?
Оказывается, подготовив посадочную площадку, бойцы НОАЮ и партизаны каждый день проделывали трудоемкую работу: на рассвете засаживали ее для маскировки кустарниками, а ночью, когда ожидали нашего прилета, все убирали.
Закончив разгрузку и распрощавшись с бойцами - югославами и советскими офицерами связи, мы приготовились взлететь, но нас задержали: в самолет что-то укладывали.
- Разве мы привезли что-нибудь ненужное? - изумился я.
- Нет, что вы! По приказу командующего соединениями словенских партизан генерал-лейтенанта Стане Розмана мы грузим для вас скромный подарок - новенький трофейный мотоцикл…
Среди партизан были и женщины. Рослая красивая девушка, помнится, звали ее Милка, сказала нам:
- У нас в Словении такой обычай: без подарка гостей не отпускать.
Мы не посмели обидеть хозяев и приняли подарок с благодарностью.
Вторично направили нас в Оток через две недели. Полет проходил в очень грудных метеорологических условиях. В пепельно-сером небе громоздились мощные [121] кучевые облака, они стеной преграждали путь к побережью Югославии. Лавируя среди туч, рассекая их крылом, мы поднялись на высоту около четырех тысяч метров. Самолет швыряло так, что некоторые приборы выходили из строя. Машина сплошь была усыпана искрящимися огоньками. Лопасти винтов наэлектризовались, превратившись в феерический, сверкающий круг. Казалось, машина горит.
Наконец мы преодолели этот насыщенный атмосферным электричеством облачный барьер. Оток отыскали не без труда.
Там мы узнали горестную весть. Милка, утирая слезы, так не идущие к ее волевому лицу, рассказала нам о гибели генерала Стане Розмана, одного из прославленных героев народно-освободительного движения Югославии. Англичане доставили в Оток новый тип миномета. Генерал Розман, который всегда входил во все мелочи боевой жизни, лично руководил его испытанием. При первом же выстреле миномет разорвало. Генерала тяжело ранило в брюшную полость. Несмотря на принятые меры, спасти его не удалось.
Мне стало ясно, почему командование срочно отправило нас в этот тяжелый полет. Мы доставили в Оток нового партизанского командующего - Душана Кведера.
В знаменательные октябрьские дни освобождения столицы Югославии площадка Оток опять сделалась важным узлом снабжения словенских партизан всем необходимым: оружием, боеприпасами, обмундированием.