После освобождения города Нови-Сад антифашистский женский комитет решает провести молодежную конференцию. На нее пригласили советскую комсомолку Катю. Она вдохновенно говорит с трибуны о мужестве и отваге советских воинов, которые освобождают югославские города и села от фашистской нечисти. Проводила конференцию секретарь антифашистского комитета женщин Наташа Дивляк. С этого вечера у Катюши появилось еще больше югославских друзей. Ее знали по боевым заслугам.
Под натиском советских войск фронт откатывался все дальше и дальше на северо-запад. Флотилия поднималась вверх по Дунаю. Враг цеплялся за каждый укрепленный рубеж, усиленно сопротивлялся. Путь движению вперед преградил огонь крепости на Дунае Илок. Выкурить врага из крепости было нелегко: она стояла на возвышенном месте, все сектора подхода хорошо простреливались. Ни с суши, ни с водных рубежей сразу не возьмешь. [126]
Для того чтобы облегчить продвижение наших войск на север, нужно было овладеть крепостью. Командование решило выбить гитлеровцев оттуда. Из самых смелых был сформирован отряд морской пехоты численностью в 50 человек, и среди них Катя. Штурм крепостных стен должен начаться с противоположного берега и с суши. Морякам предстояло отвлечь внимание врага, первыми открыть огонь.
- Как сейчас помню, - вспоминает Катя, - наступил декабрь. Стояли оттепели, шли дожди. Реки Тиса, Сава и Дунай вышли из берегов, затопили низменные места. Еще темно. Командование приказало занять квадрат № 369 - в нем просматривался незатопленный островок. Его-то мы и облюбовали. Под покровом ночи нас высадили. По пояс в воде между стволов деревьев мы заняли исходные боевые позиции. Но враг не дремал - сразу обрушил огонь по морякам. Мы ответили тем же - огнем. Но, понятное дело, наши удары из пулеметов, минометов и автоматов по крепости скорее были похожи на горох, отлетающий от стены, чем на штурм. Да к тому же перед нами и не стояла задача пробивать брешь в трехметровой толщине крепостной стены. Весь смысл операции - вызвать огонь на себя, отвлечь внимание противника. Фашисты все виды оружия направили в нашу сторону. Рвались мины, снаряды, строчили пулеметы, дым стлался по низинам, вода Дуная кипела от горячих осколков…
Вскоре показались шлюпки с гитлеровцами, которые поливали свинцовыми очередями десантников. Раненные падали в холодную воду. Катюше надо было оказывать им помощь - из студеной воды вытаскивать на полузатопленный островок, а тех, кто был относительно далеко от него, приходилось привязывать ремнями и бинтами к полузатопленным деревьям, чтобы не унесло течением. Фашисты и туда перенесли смертоносный огонь.
Но тут новая беда - осталась лишь одна лента патронов. Надо экономить. Огонь Катя стала вести расчетливо. Но как только ее пулемет замолкал, гитлеровцы тут же делали бросок вперед на оставшуюся горстку смельчаков.
Фашисты открывают прицельный огонь по бесстрашной пулеметчице. Очередь рассекает воздух справа, потом слева; словно ожог почувствовала Катя в левой руке, [127] пуля сделала свое дело: отважная пулеметчица потеряла сознание. Гитлеровцы ринулись в атаку, чтобы захватить живыми оставшихся смельчаков.
- Словно сквозь сон, я почувствовала приближение смерти, - говорит Катя, - тут же прозрела и увидела перед собой врагов. Ничего не оставалось, как в порыве этой смертельной схватки здоровой рукой уцепиться за пулемет и обдать фашистов свинцом. А левая рука повисла, вовсю хлещет кровь…
Гитлеровцы пришли в замешательство. «Патроны все израсходованы, стало быть, пришел конец», - подумала Катя. И снова она погрузилась в полузабытье, как вдруг тишину прорезало раскатистое «ура!». Наши войска овладели крепостью Илок. Фашисты повернули обратно, кинулись кто куда.
В полночь подошел бронекатер за моряками. Их осталось в живых лишь тринадцать человек, обескровленных, полузамерзших, намертво державшихся закоченевшими руками за стволы деревьев. Семнадцать часов продолжалась эта схватка с огнем и холодом. Горстка моряков героически сражалась и выстояла.
Катю отвезли в госпиталь. Голодно тогда было в Югославии, а для Кати среди населения города Нови-Сад собрали масло, белый хлеб, яйца, конфеты. Однажды югославские женщины принесли в госпиталь плюшевого медвежонка.
- А этого «хищника» на какой предмет доставили? - спросила Катя.
- Как зачем! Ты еще совсем юная, тебе бы в куклы играть, а ты уже столько лет воюешь, столько отшагала километров дорогами войны!…
Затем Катю перевели в госпиталь Турно-Северин. После Турно-Северина Измаил. Рука стала заживать, но в свою часть Катю не отпустили: еще нельзя повязку снять. Она долго уговаривала отпустить ее и в конце концов на свой страх и риск убежала с забинтованной рукой. Нагнала часть под Будапештом. День Победы Катя отпраздновала в австрийском городе Линце.
Через 20 лет Наташа Дивляк опять встретилась с «милой Катюшей» - теперь уже Екатериной Илларионовной Михайловой-Деминой. Екатерина Илларионовна работает врачом в городе Электросталь. Воспитывает сына Юрия. Такова судьба нашей славной героини. [128]
Три боевых ордена и пять медалей украшают грудь Е. И. Михайловой-Деминой. Каждая из этих наград ей дорога по-своему. Это нелегкий фронтовой путь боевого моряка, прошедшего огонь и воду жестоких сражений на азовском и черноморском побережьях, на отмелях Днестровского лимана, на берегах Дуная. [129]
Глава десятая. Под прикрытием истребителей
Никшич 1944 года…
Я познакомился с ним в Никшиче. Это было в сентябре 1944 года. Собственно, мы и говорили мало, но Виктор Муромцев как-то сразу пришелся мне по душе. И встреча с ним накрепко осталась в памяти. Впрочем, по порядку.
Командиры трех транспортных кораблей - Василий Алексеевич Шипилов, Дмитрий Сергеевич Езерский и я получили боевое задание: лететь днем на побережье Югославии в расположение партизанских отрядов и частей НОАЮ. Предстояло вывезти больных и раненых.
И до того, как знает читатель, мы летали по довольно трудным маршрутам. Однако в подавляющем большинстве это были ночные рейсы, сложные и опасные, но ставшие уже привычными. Сейчас дневной рейс под прикрытием истребителей сопровождения, очередной воздушный бросок с итальянского побережья через Адриатику на противоположный берег - в Черногорию. Неудивительно, что командир группы не раз говорил о бдительности и нашей ответственности…
И вот впереди Никшич, освобожденный частями НОАЮ от [130] гитлеровских оккупантов. Сколько лет прошло, а я прикрою глаза и все совершенно явственно вижу… Три транспортных весьма внушительных для своего времени корабля, до отказа загруженные мешками с мукой и военным снаряжением. Самолеты стартовали почти одновременно. Набрали мы 600 метров высоты и, взглянув на летное поле, увидели, что вслед за нами в небо взлетают шесть краснозвездных истребителей Як-9. Таким образом, на каждый корабль пришлось по паре «яшек». Такое соседство в воздухе, конечно, нас радовало: «яшки» любую стаю фашистских стервятников могут разогнать… Многие летчики-истребители уже имели опыт воздушных боев с врагом под Сталинградом, на Курской дуге. Одним словом, как у нас тогда говорили: «яшкам» палец в рот не клади…
Что же было дальше? Поначалу ничего особенного - набрали заданную высоту, легли на боевой курс - разошлись и «пошли» своими воздушными дорогами. Я глядел через стекло пилотской кабины моей «десятки» - невдалеке висела пара истребителей.
Мы уже привыкли к полетам над темными водами Адриатического моря, поэтому навигация не составляла большого труда. Весь экипаж был предельно внимателен, готов к необходимым действиям - ведь в любой момент можно встретить неприятельские самолеты или натолкнуться на противовоздушную оборону врага на побережье.
Мы спокойно достигли югославского побережья. И только было взяли курс на Никшич, как дело осложнилось: облака окутывали вершины и складки горных хребтов. Полет вступил в новые, непредвиденные условия. Что делать? Надо вне видимости земли, за облаками, строить новый расчет и находить цель - посадочные сигналы возле города. Беру у штурмана бортовую полетную карту и всматриваюсь в район расположения цели… По данным синоптиков, разрывы в облаках должны быть замечены до основных горных барьеров - Дурмитор, Синявина гора. А сам Никшич расположен в речной долине Зета, в окружении хребтов, отдельные вершины которых достигают 1721-1926 метров. Эти грозные пики словно специально проткнули облачный шатер. Внешне картина выглядела весьма декоративно [131] и живописно. Но в эти секунды нам было не до того - меня беспокоила цель. Надо было искать облачный разрыв - «окно» - и нырять в него. Но не так это просто «нырнуть», не зная, что нас ждет там. Пришлось возвратиться назад; выйти к озеру Скутари и там пробиваться в облачный провал. Теперь уже низом, по долине, вместе с истребителями, мы направлялись к цели, которая была всего в пятнадцати минутах полета от берега.