А почему я снова смотрел кинофильм «Югославия»?
После войны я написал книгу воспоминаний «10000 часов в воздухе». В ней немало страниц о полетах к югославским партизанам. Мне хотелось проиллюстрировать книгу. Я вспомнил Виктора Муромцева и его съемки. Рассказал об этом в издательстве «Детская литература», которое готовило книгу к выходу в свет. Художественный редактор М. Д. Суховцева разыскала в киноархиве эти ленты и отобрала нужные кадры, которые теперь представляют несомненную ценность.
О Викторе Муромцеве хочется, нужно рассказать подробнее - люди не вечны, книги - да… Как он попал в Югославию, что с ним там было? [135]
Чуково поле
Ночью 25 июня 1944 года на бомбардировщике Б-25 под управлением Героев Советского Союза К. М. Кудряшева и штурмана Ф. С. Румянцева они пересекли Карпатские горы, многоводный Дунай, Восточно-Сербские горы, высокий Дурмитор и, придя наконец в долину Чуково поле (Черногория), стали искать цель № 5, обозначенную кострами.
Здесь должен был находиться майор П. Коваленко. К нему и направлялись два кинооператора: Владимир Ешурин и Виктор Муромцев. Первый был уже широкоизвестным и опытным мастером своего дела, он снял не одну документальную картину, начиная с испанских событий 1936 года. Второй в войну только закончил институт кинематографии. Молодой оператор начал свою боевую и творческую деятельность у ленинградских партизан, а затем, в 1944 году, вместе с Ешуриным прилетел в Югославию.
Как тогда десантники летали на бомбардировщиках, хорошо рассказал поэт К. М. Симонов. Будучи военным корреспондентом, он летал через территорию Югославии в Бари и написал об этом запомнившееся мне стихотворение:
Мы летели над Словенией,
Через фронт, наперекрест,
Над ночным передвижением
Немцев, шедших на Триест.
Словно в доме перевернутом,
Так. что окна под тобой,
В люке, инеем подернутом,
Горы шли внизу гурьбой.
Я лежал на дне под буркою,
Словно в животе кита,
Слыша, как за переборкою
Леденеет высота.
Ночь была почти стеклянная,
Только выхлопов огонь,
Только трубка деревянная
Согревала мне ладонь.
Ровно сорок на термометре
Ртути вытянулась нить.
Где- то на шестом километре
Ни курить, ни говорить,
Тянет спать, как под сугробами,
И сквозь сон нельзя дышать,
Словно воздух весь испробован
И другого негде взять. [136]
Хорошо, наверно, летчикам:
Там, в кабине, кислород -
Ясно слышу, как клокочет он,
Как по трубкам он течет.
Чувствую по губ движению,
Как хочу их умолять,
Чтоб и мне, хоть на мгновение,
Дали трубку подышать.
Далеко Мир. Далеко дом,
И Черное и Балтика…
Лениво плещет за окном
Чужая Адриатика.
Достигнув цели № 5, самолет круто пошел на снижение, описывая своеобразную «воронку». Высота - 600 метров. Прозвучал сигнал, раскрылся бомболюк, и вниз полетели один за другим два кинооператора. Над их головами были белоснежные купола парашютов и темно-синее небо Черногории…
Ешурин первым ощутил ногами высохшую землю - он умело приземлился на ровном поле. Их здесь ждали. Вслед за операторами на парашютах сбросили пять грузовых мешков с киноаппаратурой и пленкой.
Мешки хотя и падали последними, но место приземления было известно, их сразу подобрали. А Виктор все не появлялся. Представляете, как переживали старший кинооператор и встречающие? Всю ночь они ждали Муромцева, но так и не дождались. Стряслась беда, не иначе.
Он обнаружился лишь на третьи сутки. Из деревни Жобляк местные жители привели его на костылях в лагерь партизан.
Муромцев неудачно приземлился: под ногами оказалась терраса скального грунта, и он крепко повредил ногу. На месте приземления и лежал.
Югославы встретили советских товарищей по-братски. Здесь в то время формировался второй пролетарский корпус, командиром которого был Пеко Дапчевич.
Советские операторы снимали партизан, рядовых и командиров, в походах, в боевых засадах, пленки не жалели.
Три дня верхом на лошадях, с вьюками снаряжения, козьими тропами они переваливали Синявины горы, чтобы пробраться в город Калашин, где был расквартирован штаб части НОАЮ. На горном пути было [137] много интересных встреч и впечатлений, которые кинооператоры не пропускали.
На пленке был запечатлен, в частности, георгиевский кавалер старик Чича Секулев, который еще в первую империалистическую войну служил знаменосцем в старой югославской армии, за что и был удостоен русской награды - Георгиевского креста. Он гордился этой наградой, так как здесь он был, пожалуй, первый югослав, который имел контакт с русскими…
Вскоре пути кинооператоров разошлись: Ешурин двинулся в сербском направлении, а Муромцев пошел со вторым корпусом, вдоль далматинского побережья.
Вот тогда-то и состоялись мои, можно сказать, дружеские встречи с Виктором. Однажды он пожаловался, мне, что у него нет «настоящих боевых кадров», а другим операторам везет - у них всегда все в наличии: танки крушат здания, рота разит врага в штыковом бою и прочее.
Поэтому Муромцев поставил перед собой задачу: снимать и снимать, как можно больше снимать фронтовую жизнь. Бои, походы, штурм городов, дерзкие вылазки разведчиков, наши полеты по оказанию помощи партизанам. И делал это Виктор увлеченно, с огоньком, как обычно трудится человек, обладая высокоразвитым чувством долга.
Двигался Муромцев с войсками НОАЮ, в походной колонне. Шли трудно. Петляя ущельями, временами отступали в горы и уже затем нападали на врага. Однажды в узком ущелье колонну потрясли внезапные выстрелы из засады. На головы партизан с воем летели болванки и мины, вокруг рвались гранаты. Было трудно, но духом не пали. С боем прорвались вперед. Колонна в триста человек имела винтовки, автоматы, противотанковые ружья и дала отпор врагу.
Самым дорогим подарком в ту пору югославский войник (боец) считал наш советский автомат ППШ. Партизаны, бойцы НОАЮ были счастливы, когда наши самолеты доставляли парашютные мешки с автоматами ППШ. Командиры НОАЮ торжественно, перед строем вручали автоматы бойцам. Партизан принимал оружие, стоя на одном колене - целовал автомат и клялся бить врага до полной победы. [138]
Разве можно было пройти мимо таких эпизодов? Виктор, конечно, не упустил эти волнующие моменты.
Его старший напарник - Ешурин с кинокамерой, как боец с автоматом, тоже в пешем строю пересек всю Югославию. Они встретились в уже освобожденном Белграде. Муромцев приехал сюда за пополнением - Ешурин дал ему резервную пленку, и Виктор снова поспешил в дорогу. Это была их последняя встреча.
Замечательный кинофильм «Югославия», хорошо принятый зрителями и прессой, повествует о живописном далматинском побережье, о тучных нивах Шумадии, о бурных горных реках. Оператор запечатлел красоту югославской земли. Любляна, Мостар, Загреб и, конечно, древний Белград.
…Виктор не видел этого фильма. А я смотрел его снова и снова и не скрою: очень горько было думать о том, что Виктора нет.
На подступах к Триесту
Март 1944 года.
4- я армия НОАЮ под командованием Петра Драпшина, двигаясь по побережью, освобождала город за городом. Штаб армии находился в районе Риека -Сушак. Сюда прибыли начальник верховного штаба И. Горшняк и советский офицер П. Г. Рак, который был старшим военным советником.
Здесь решалась судьба дальнейших наступательных действий на город Триест. Решено было силы распределить так: танковую бригаду, бригаду самоходных орудий и стрелковую дивизию нацелить на штурм Триеста - этих сил хватит, чтобы разгромить гитлеровский гарнизон; остальные части армии должны были отсечь войска врага, находящиеся северо-западнее города, в крепости.
Прибывшие высшие командиры решили тоже ехать ни передовую. К этому времени войска НОАЮ и местные партизаны уже вели бои на ближних подступах, в пяти километрах от Триеста. Сам город широко раскинулся по дуге побережья.