«Но ведь и я сам, – подумал он, – выгляжу спокойным и ничем не выдаю смятения в моих мыслях. Откуда у меня это? Неужели только потому, что я видел, как исчез Белка, присутствовал при появлении быка в кабинете Аксёнова?»
Вспомнив о Белке, он тут же подумал о том, что вот все трое – Анечка, бык и Белка – исчезли одновременно, а затем двое из них, девочка и бык, оказались в пятнадцати километрах на запад от места своего исчезновения, и также одновременно. («Где же они находились три часа, между моментом исчезновения и появлением?» – снова мелькнула мысль и тотчас же скрылась, словно сама себя испугавшись). Почему же исчезнувший кот нигде не появился через три часа? Не появился… А так ли это? Может быть, и он так же! Где? Да здесь же, в этой самой деревне, именно здесь! Появления быка в запертом кабинете волей-неволей не могли не заметить. Появления трехлетней девочки, да ещё почти раздетой (о плёнке лучше даже не думать), на сильном морозе, тем более! А кота могли и не заметить. Подумаешь, редкость какая! Ну увидел кто-то чужую кошку, что из этого! Обратить внимание могли только в том случае, если Белка появился в чьём-нибудь доме на глазах у его хозяев. Только в этом случае! А так и спрашивать о нем бесполезно. Только увеличивать этим подозрения и толки, и без того неизбежные после их отъезда из деревни. Жаль, но ничего не поделаешь, о Белке надо молчать!
Саша неприметно вздохнул.
– Прежде чем мы уедем, – сказал он, – покажите мне место, где впервые была замечена девочка.
– Это по дороге к городу.
Председатель и оба кузнеца вышли проводить гостей. Полина Никитична несла Анечку на руках, точно и впрямь боялась поставить её на ноги. На этот раз она села в кабину к шофёру. Семён Семёнович забрался в кузов, а остальные пошли пешком. До места, где была «замечена» Анечка (никто ни разу не произнёс вслух слово «появилась», хотя оно и передавало суть произошедшего намного точнее), было не более пятисот метров.
Саша шёл позади, рядом с Василием Седых. Неожиданно для себя он заговорил о том, о чем решил промолчать. Подсознательно желание разрешить мучивший его вопрос крепло в нем с того момента, как он вспомнил о Белке и подумал, что любимец их семьи может погибнуть здесь. Взятый в дом совсем маленьким котёнком, Белка не привык заботиться о себе сам. А сможет ли он найти дорогу домой, было неизвестно. Скорее всего не сможет.
– Вот теперь, когда пропавшая девочка нашлась, – сказал Саша, обращаясь к своему спутнику, – я как-то невольно вспомнил, что три дня назад пропал мой кот и до сих пор не нашёлся, как его ни искали.
Он тут же сообразил, что упоминание о пропаже кота в связи с историей столь странно найденного ребёнка звучит по меньшей мере неуместно, но было поздно, слово вылетело, не поймаешь!
Седых удивлённо посмотрел на Сашу и красноречиво пожал плечами.
– Что это вы вдруг вспомнили?
Саша почувствовал, что краснеет, но решил, что этого никто не заметит на морозе.
– Так, случайно, – ответил он, мысленно ругая себя за отсутствие выдержки.
Шедший впереди с председателем сельсовета Федор Седых обернулся.
– Уж не их ли кот бегает по деревне, а, Василий? Помнишь, Ульяна говорила.
– Сомнительно! Что же, он три дня добирался сюда из города? («Три дня» было Сашиной хитростью, как и следовало ожидать, неудачной). Видите ли, – очень серьёзно сказал Василий Седых, – чужого кота у нас видели сегодня, – он подчеркнул это слово. И под усами с сильной проседью Саша вдруг заметил откровенно насмешливую улыбку. – Соседка говорила. Большой белый кот, видимо, породистый. Носится по деревне как угорелый. А ваш кот какой, белый?
– Да! – У Саши дух захватило от этих слов кузнеца. – Большой, белый, с зелёными глазами.
– Если это он, то с чего бы, однако, убежал так далеко от дома? Насколько я знаю, кошки этого никогда не делают!
– А трехлетние девочки? – не оборачиваясь, бросил Федор Седых.
Василий не реагировал, точно не слышал слов брата.
– Вы не тревожьтесь, товарищ младший лейтенант, – сказал он все так же серьёзно (улыбка под усами исчезла). – Ваш он или не ваш, но этого кота мы поймаем, и кто-нибудь завезёт его вам на дом. Скажите только адрес. В город от нас ездят каждый день.
Саша молча кивнул головой. Он уже не сомневался в том, что деревенские кузнецы, во всяком случае один из них, Федор Седых, что-то знают о событиях сегодняшнего утра. Саша вспомнил отчётливо прозвучавшую иронию в словах о наказании виновников «потери» Анечки и, наконец, весь только что состоявшийся разговор о Белке. А чего стоит последняя реплика Федора о «трехлетних девочках»!
Знают! Определённо что-то знают!
Но откуда они могли узнать? От кого? Ведь прошло всего четыре часа с момента исчезновения Анечки, кота Белки и быка в колхозе.
Всего четыре!
Когда в просторах галактики вспыхивает сверхновая, это редчайшее событие может наблюдаться на всех населённых планетах, на которых успела развиться разумная жизнь, окрепла научная мысль, достигла необходимого уровня техника.
Для науки важно не только увидеть, но и понять, что произошло, где и когда.
Этот последний вопрос – КОГДА? – возникает потому, что во Вселенной одно и то же событие наступает для различных наблюдателей не одновременно, а в зависимости от расстояния, которое надо преодолеть лучу света от точки пространства, где произошла звёздная катастрофа, до планеты, на которой находится наблюдатель.
Таким образом, для одних событие происходит как бы раньше, чем для других, и наоборот.
Интервалы времени огромны. Увидеть сверхновую можно через годы после того, как она вспыхнула, а можно и через десятки, сотни, тысячи и миллионы лет. Скорость света очень велика, но ограничена.
Масштабы явления столь грандиозны, что катастрофа видна не только в пределах галактики, в системе которой находится вспыхнувшая звезда, но и далеко за границами звёздного острова, на расстоянии десятков миллионов световых лет!
Наглядно представить себе подобные расстояния совершенно невозможно.
Но любая звезда, кроме, быть может, гигантов и суперкарликов, способна быть центром планетной системы; каждая планета (в принципе) – убежищем жизни, а жизнь «при первом же удобном случае» порождает сознающий себя мозг – вместилище всемогущего разума!
Что же происходит с планетами, находящимися в системе звезды, вспыхнувшей, как новая или сверхновая?
Ответ как будто один. Такие планеты сгорают в недрах поглотившего их солнца, внезапно превратившегося в палача собственной планетной системы.
Ну, а разумные существа, если они уже появились на такой планете?
Тут уж ответ не может быть однозначным. Он зависит прежде всего от ступени развития, которой успели достигнуть в процессе эволюции обитатели планеты к моменту катастрофы. В одном случае они осуждены сгореть вместе со своей родиной, а в другом – могут заблаговременно покинуть планету.
Высокоразвитая наука способна предсказать катастрофу задолго до того, как она произойдёт. Вспыхнуть, как новая, может не каждая звезда, а только принадлежащая к определённому типу (звёздному классу) – и на определённом этапе своей эволюции.
Беда в том, что к моменту, когда становятся возможными космические полёты грандиозных масштабов, население планеты обычно уже настолько возрастает, что переселение на другую планету, в другую планетную систему, превращается в задачу колоссальной трудности.
Но это ещё не все. Есть и вторая трудность, нисколько не меньшая.
Жизнь, возникшая под лучами данной звезды, в дальнейшем целиком зависит от её излучения. Значит, новое солнце должно принадлежать к тому же классу звёзд, к которому принадлежало прежнее. Или, в крайнем случае, к ближайшему.
Опасность, что новое солнце может, в свою очередь, вспыхнуть, не так уж велика. Вспышки звёзд редки, тут миллионнолетние интервалы времени. Значительно хуже то, что звезды одного класса или близкие по классу не располагаются обязательно вблизи друг друга.