Этот же вопрос старший лейтенант задал и главврачу, которого нашел в его кабинете.
Тот удивленно поднял глаза.
— О чем вы меня спрашиваете?
Кузьминых был уверен, главный врач прекрасно понимает, о чем его спрашивают.
— О том и о другом.
— Относительно больного ничего сейчас не могу сказать. Подождем повторного снимка. А относительно «другого» позвольте повторить ваши же слова: «Вопрос не по адресу».
— Кого же спрашивать?
— Боюсь, что некого!
Зазвонил телефон, и главврач снял трубку.
— Ну, нет так нет, — сказал он. — Как только появится, пришлите ко мне. И куда только он мог деваться? — проворчал он.
— Про кого вы?
— Про нового врача. Про этого Фалька. Я велел его позвать, но его не оказалось в поликлинике. Не понимаю, куда, а главное, зачем он мог уйти. Он никого не знает в городе, как не знает и самого города.
— Вы не находите, что этот ваш новый врач какой-то странный? — спросил Кузьминых.
— Да, нахожу. Но в чем вы видите его странность?
— Хотя бы в том, что он не пошел с нами в палату к капитану Аксенову. Отсутствие любопытства не порок, но это уже чересчур. Такие происшествия случаются не каждый день.
Главврач усмехнулся.
— Если бы только не пошел, — сказал он. — Когда я узнал, что к больному нельзя подойти и сам убедился в этом, я тотчас же позвонил вам. Доктор Фальк присутствовал при этом. И знаете как он реагировал?
— Откуда я могу знать?
— Никак. Совсем не реагировал. Точно я сообщал вам о том, что кто-то разбил окно в приемной. Я даже подумал, что он не понял, о чем идет речь.
— Спокойных людей, лишенных любопытства, не так уж мало на свете. А может быть, доктор Фальк и в самом деле не понял. Русским языком он владеет не слишком хорошо, говорит, во всяком случае, с трудом.
— Отлично понял! Немного спустя, когда я спросил его совета, что нам делать с больным, то есть с капитаном Аксеновым, Фальк ответил, что советует ничего не делать, а просто ждать. Чего именно ждать, он не уточнил. Получается, что он имел в виду «завесу».
— Вот как! — Кузьминых сдвинул брови. — А его документы вы видели?
— Нет, не видел. У него пропал чемодан в поезде. А там были все бумаги. По этому вопросу он и хочет говорить с вами. Но если у вас возникло подозрение, что Фальк самозванец, то это вряд ли. Он, несомненно, врач.
— Документы обычно держат в кармане, а не упрятывают в чемодан, — задумчиво сказал Кузьминых. — Нет, — ответил он на слова главврача, — о возможности самозванства я не думал, это бессмысленно. Я думаю о другом… Но займемся делом. Надо составить акт.
— Какой акт? О чем?
— О ребрах капитана Аксенова, о том, что с ними случилось. Акт будет нужен тем, кто обязательно заинтересуется этим происшествием. Хотя вы и сказали, что спрашивать некого, я думаю, что найдется. Акт очень пригодится.
— Кому это может пригодиться?
— Науке!
Молчание…
— Пишите! — сказал главврач. — Разумеется, вы правы! Садитесь за мой стол.
Вошла медсестра и подала мокрый еще снимок.
— Милое дело! — сказал главврач, посмотрев его на свет. — Поглядите-ка, старший лейтенант!
— Зачем мне глядеть? Я в этом все равно ничего не смыслю. Знаю, что капитан Аксенов здоров и переломов у него нет. Больше нет!
— Что значит «больше»?
— А это значит, что переломы были, а теперь их, однако, нет. И именно поэтому мы с вами составляем акт.
— Фиксируем то, чего не понимаем.
— Да! И вряд ли поймем когда-нибудь.
— В таком случае еще раз: кому нужен наш акт?
— Повторяю — науке! Но не медицине и не криминалистике. Впрочем, — прибавил Кузьминых, — относительно медицины я, возможно, неправ, судя по тому, что произошло с капитаном на наших с вами глазах.
«А что произошло на наших глазах? — тут же подумал он. — Ровно ничего! К капитану, а вполне возможно — только к кушетке, на которой он случайно оказался, нельзя было подойти, потому что что-то мешало этому, вот и все, что мы знаем. Правда, опять-таки что-то, вылечило его за то время, пока никто не мог подойти и помешать. Но чему помешать? Или, быть может, кому? Нет, лучше не пытаться даже найти разгадку! С ума не долго сойти!»
— Давайте писать акт! — сказал он, словно желая успокоить себя и главврача. — Что еще нам остается? Это тот редкий случай, когда думать вредно…
Сотрудники н…ского отделения милиции не очень удивились, когда вместе с Кузьминых, вернувшимся из поликлиники, увидели своего начальника, которого всего полтора часа назад увезли отсюда на машине «скорой помощи». Капитан выглядел как всегда, а на вопросы о самочувствии коротко отвечал: «Нормально!» — не вдаваясь в подробности, о которых они с Кузьминых решили пока не распространяться. Все поняли это так, что после перевязки капитан не захотел идти домой, а вернулся в отделение, чтобы лично встретить начальство.
Н…ск стоял на полпути между районным и областным центрами, поэтому обе машины прибыли почти одновременно. Из района приехали майор и капитан, а из области — тоже майор и человек в гражданской одежде, в котором капитан Аксенов узнал судебно-медицинского эксперта областного управления, психиатра по специальности. Его присутствие красноречиво свидетельствовало о возникших относительно начальника н…ской милиции подозрениях.
У приехавших на лицах было ясно написано, что поездка совершена ими зря и что это немедленно выяснится, как только они на месте разберутся во всем.
— Ну что ж, давайте показывайте, что у вас здесь приключилось, — сказал майор из области, и в тоне, каким была произнесена эта фраза, отчетливо прозвучало: «Если у вас действительно что-то произошло, в чем я сомневаюсь».