– Коля, пусти, прекрати! – слабо шептала Варя.
Они повалились на холодильник, уронили стул.
Николай прижал Варю к стене, вдыхал ее волосы, целовал ухо, висок, горячо и бессвязно бормотал:
– Варенька, маленькая, какая же ты красивая, никогда не думал, что такую встречу. Что ты со мной делаешь, а? Ты не думай, я хочу не твое тело, а тебя… Не бойся, скажи, что тебе нравится, все для тебя сделаю.
– Подожди, не торопись, пожалуйста, пойдем в комнату, – безвольно пролепетала девушка.
– Я тебя на руках понесу, – жарко прошептал Николай и подхватил Варю.
Она обняла его за шею и сбивчиво заговорила:
– Ты будешь нежным, да? Я хочу, чтоб ты был нежным. Ты не думай, что я такая… Понимаешь, ты у меня первый…
И вдруг осеклась. «Какой первый?! – похолодев, вспомнила Варя. – Что я говорю? У меня же Джулька! Он уверен – это мой ребенок, я ее родила. Господи, все откроется, Маргарита заберет Джульетту, меня посадят! Ну что теперь делать?!»
– Не бойся, маленькая, – бормотал Николай, не слушая девушку.
Он занес Варю в комнату.
«Нельзя! Нельзя!»
Хмель мгновенно улетучился, Варя вскрикнула, дернула ногами, пытаясь высвободиться. Они повалились на ковер.
– Нет, Коля, не надо, пусти меня! Я не могу! Честное слово, я хочу, но не могу!
Она оттолкнула Николая, вскочила, выбежала в коридор, включила свет.
В комнату упал желтый прямоугольник.
Николай сидел на полу, прислонившись спиной к тахте, и глядел на свои белые носки. Вдруг он поднял голову и пьяно выкрикнул:
– Варенька, я люблю тебя!
Варя переметнулась в спальню Маргариты Святославовны, заперла дверь на ключ, навалилась плечом и, замерев, прислушалась.
В квартире стояла тишина.
Варя села на край кровати и испуганно сжалась.
Во дворе взвыли коты, девушка вздрогнула.
В коридоре послышались шаги.
Варя подскочила к двери и вновь навалилась на косяк.
Но Николай прошел мимо.
Из кухни послышался грохот, что-то падало на пол.
«Господи, он сейчас все там разнесет! Что я наделала? Стыд какой: с посторонним мужиком в чужой квартире пила!» – корила себя Варя.
На кухне воцарилась тишина.
Девушка присела на край кровати и уставилась в темноту, а через полчаса неподвижного ожидания осторожно, чтобы не смять постель, прикорнула поверх покрывала.
Варя открыла глаза: на стене, прямо перед ней, играл солнечный зайчик. Девушка пошевелила затекшим плечом и вдруг вспомнила, почему оказалась на чужой постели – прямо в одежде, кое-как укрытая углом покрывала. Она в ужасе прижала ладони к лицу, так что под веками начали быстро вращаться алые круги, со всхлипом втянула воздух.
«Как теперь выйти в коридор и встретиться глазами с Николаем?! Пьяная валялась с ним на полу, роняла стулья! Что ему сейчас сказать: «Доброе утро, Коля, как спалось?» А вдруг он вчера ушел, дверь нараспашку? Или до сих пор сидит в соседней комнате, но на трезвую голову вспомнил слова: «Ты у меня первый»? Неужели я это говорила? О-о-ой!»
Во дворе загрохотал мусоровоз, опрокинулся контейнер. Мусор посыпался Варе на голову.
Она, пошатываясь, подошла к трюмо, поглядела на себя в зеркало: розовые глаза, волосы колтуном, на щеке отпечаталась пуговица, от футболки разит потом.
«Хороша, пьянчужка! Иди теперь в таком виде, пусть посторонний мужчина полюбуется!» Родители Маргариты Святославовны сурово посмотрели с фотографии и поджали губы.
Сначала Варя решила скрываться от Николая: «Буду сидеть здесь, взаперти, пока Коля не уйдет!» Она даже крепко уселась на стул, но голову начала сверлить мысль, вздорная, маловероятная, пугающая: «А вдруг Анна Кондратьевна придет со своим ключом проверить квартиру и обнаружит на кухне разгром?! Доложит Маргарите Святославовне или, что еще ужаснее, донесет Екатерине? А та подстроит новую пакость? Нет, надо быстрее выходить и все убирать…»
Варя подскочила, трясущейся рукой отперла дверь, осторожно вышла в коридор.
Из комнаты доносился храп Николая.
Девушка на цыпочках пробралась в ванную, начистила зубы, плеснула ледяной водой в лицо, причесалась. На душе посвежело. Варя приободрилась и решительно вошла к гостю. Он спал одетым, сжав в объятиях Варину подушку. К белому носку прилипла фольга от шампанского.
Варя тихо засмеялась, почему-то вид кусочка серебряной бумаги на затоптанном носке принес облегчение, сблизил, словно между ней и Николаем больше не было неловких секретов, исчезло все, чего нужно было стыдиться.
Девушка отправилась на кухню, охнула при виде липкого стола и растоптанной клубники, энергично принялась за уборку. Через полчаса кухня сияла, запахло горячей пиццей и чаем с мятой.
На пороге появился всклокоченный Николай:
– Привет! О-о, пицца! Правильно, так и надо встречать мужчину и мужа!
– Привет, – засмеялась Варя. – Тоже мне муж, объелся груш.
– А что – нет? – осторожно спросил мужчина. – Ну, вчера?.. Было что-нибудь?
– Было: ты напился, ронял стулья и в конце концов крепко уснул.
Николай стукнул себя по голове кулаком и застонал басом.
– Хватит рычать, умывайся, садись завтракать: у меня мало времени, зато много дел.
– Я могу помочь? – поинтересовался Николай и подхватил кусок пиццы.
Варя обреченно вздохнула:
– Вряд ли. Хочу съездить к одному из сценаристов, познакомиться, поговорить… Надо выяснить кое-что о сериале.
– А чего мрачная такая? Сценарист – мерзкий тип?
– Не знаю, я его ни разу не видела, вот съезжу и все выясню.
– Не вопрос, машина под окном.
– Правда? Ты меня отвезешь?
– Хоть на край света. Куда едем? В самую северную точку страны?
– В самую северную точку Москвы, если карты не врут: улица Лихоборские Бугры.
Утренние воскресные улицы были пусты. Машина Николая летела по городу, как лихая казачья песня, и с такой же бешеной скоростью мчалась навстречу Варе злая судьба – сын ее отца…
– Коля, не гони так! – попросила Варя и с непонятным отчаянием добавила: – Лучше бы я на метро поехала или вообще пешком пошла!
– Да ладно тебе, боишься, что ли?
– Да, боюсь! – истерично взвизгнула Варвара.
Николай с недоумением покосился на девушку:
– А орать-то зачем?
– Я не ору! – закричала Варя, отчаянно борясь со слезами.
Мелькали улицы, скверы, эстакады, но девушка не видела ничего вокруг от страха и мучительной мысли: сейчас она узнает всю правду о своем отце и назад, в счастливую прежнюю жизнь, вернуться будет уже невозможно.
– Коля, погоди, останови, давай завтра! – вскрикнула она и вцепилась в руку водителя.
– Приехали уже, руку отпусти! Вот они, твои Лихоборские углы.
– Как – приехали? Кто тебя просил?!
Николай возмущенно запыхтел, сбросил Варину руку и свернул во двор.
Машина резко затормозила и остановилась возле клумбы с огромными анютиными глазками.
Варя сидела, безвольно уронив руки.
Николай поднял стекло, вынул ключ зажигания и взял из бардачка борсетку.
Варя испуганно посмотрела на водителя и попросила:
– Коля, слушай… съезди, пожалуйста, в магазин, купи попить, ужасно пить хочется…
Николай нахмурился.
– Наверное, после вчерашнего, после шампанского, – уверяла Варя. – В горле пересохло.
Николай обвел взглядом двор, внимательно поглядел на анютины глазки, потом посмотрел Варе в глаза и спросил:
– Ты меня за идиота держишь? Не хочешь, чтобы я с тобой шел, так и скажи. «К сценаристу, насчет фильма поговорить! Ты у меня первый!» Врать-то зачем?
На шее у Вари вспыхнули пунцовые пятна.
– Я имела в виду, ты у меня первый… первый мужчина после рождения Джульетты. И я не вру насчет сценариста! Хорошо, пошли вместе, если ты мне не веришь.
Николай открыл дверь и хмуро бросил: