Но молодых и сильных
Не осталось.
Пустые юрты
Немы, как могилы,
Над ними
Облака плывут уныло.
А на дорогах —
Женщины и дети...
Когда же
Кончится война на свете!
Но под Ечэном
Бой проигран нами[75] —
И трупы
Громоздятся там холмами.
Награждены, конечно,
Генералы, —
Но им до родины
И дела мало.
759 г.
Три стихотворения, в которых выражаю свои чувства
I
Дикого гуся
Несет из Монголии ветер,
С севера дуя,
Он мелкую гальку несет.
Звонко свистит —
И в лесу содрогаются ветви,
Пышные травы
К земле в три погибели гнет.
Семьи в богатых домах
Собираются вместе —
Флейты звучат там,
Тепло, и веселье, и свет.
Там не узнают
О путнике в южном предместье
Он до сих пор еще
В летнее платье одет.
II
Чтоб лак добывать,
Вековые деревья срубают,
И сало сжигают,
Чтоб в лампе светил фитилек.
Цветок орхидеи
Под белой росой опадает,
Весенние ветры
Ломают коричный цветок.
Министр из дворца
С подчиненными вышел своими.
Дорожка, как прежде,
Посыпана желтым песком.
И только правителя Сяо[76]
Не видно меж ними —
И все современники
Горько жалеют о том.
III
Свирепый тигр
Страшит не только слабых,
А все же
Попадается в тенета:
Уже зажаты
В крепких путах лапы —
Напрасно
Угрожает и ревет он.
Он мертвой шкурой
Ляжет на кровати,
И не ожить
Зрачкам его стеклянным.
С людьми бывает
И похуже, кстати:
Да будет это
Ведомо тиранам!
759 г.
Я седлал тебя часто
На многих просторах земли,
Помнишь зимнюю пору
У северных дальних застав?
Ты, состарившись в странствиях,
Отдал все силы свои
И на старости лет
Заболел, от работы устав.
Ты по сути ничем
Не отличен от прочих коней,
Ты послушным и верным
Остался до этого дня.
Тварь, — как принято думать
Среди бессердечных людей, —
Ты болезнью своей
Глубоко огорчаешь меня.
759 г.
Я знаю, что муж мой
Нескоро вернется с границы.
Но пыль, словно прежде,
Смахнула я с белого камня.[77]
Уж осень проходит,
И скоро зима будет злиться,
А наша разлука
Томительна и тяжела мне.
Работа меня
Не страшит и в разлуке постылой,
Но как же одежду
Пошлю я отсюда, с востока?
Я сделаю все,
Что позволят мне женские силы.
Услышь, господин мой,
Удары валька издалека!
759 г.
Так неприметен он и мал,
Почти невидимый сверчок,
Но трогает сердца людей
Его печальный голосок.
Сверчок звенит среди травы,
А ночью, забираясь в дом,
Он заползает под кровать,
Чтоб человеку петь тайком.
И я, от родины вдали,
Не в силах слез своих сдержать:
Детей я вспомнил и жену —
Она всю ночь не спит опять.
Рыданье струн и флейты стон
Не могут так растрогать нас,
Как этот голосок живой,
Поющий людям в поздний час.
759 г.
Он, говорят,
Из трав гнилых возник[78]
Боится солнца,
Прячется во тьму.
Слаб свет его ночной
Для чтенья книг,[79]
Но одинокий путник
Рад ему.
Под дождиком —
Я видел иногда —
Он к дереву
Прижмется кое-как.
А вот когда
Настанут холода,
Куда, спрошу я,
Денется бедняк?
759 г.
Если б смерть разлучила нас —
Я бы смирился, поверь,
Но разлука живых
Для меня нестерпима теперь,
А Цзяннань[81] — это место
Коварных и гиблых болот,
вернуться
под Ечэном бой проигран нами — см. примечание к стихотворению "Чиновник в Синьани".
вернуться
правитель Сяо — в 749 г. был ложно обвинен в измене и смещен с должности.
вернуться
Белый камень — камень, на котором во время стирки вальками выколачивают белье.
вернуться
Из трав гнилых возник. — В Китае существует поверье о том, что светляки зарождаются в гнилой траве.
вернуться
слаб свет его ночной для чтенья книг — видный государственный деятель IV в. Цзюй Инь в молодости был так беден, что даже не мог купить свечей или масла для светильника, и поэтому, как гласит легенда, читал при свете светляков.
вернуться
Стихотворение написано поэтом, вероятно, в Циньчжоу, расположенном в северо-западной части Китая в современной провинции Ганьсу, где он жил некоторое время после увольнения в отставку. От Ли Бо, с которым он расстался в 745 г., Ду Фу давно не имел известий. Он слышал, что за службу в ставке мятежного принца Линя Ли Бо был сослан в Елан, находившийся в глухих дебрях юго-западного Китая, в современной провинции Гуйчжоу, но не знал, жив ли тот или умер, не знал также, видимо, о том, что Ли Бо попал под амнистию.
вернуться
Цзяннань — буквально: "к югу от реки (Янцзы)" — одна из десяти областей, на которые делился Китай во времена Танской династии. Включала современные провинции Чжэцзян, Фуцзян, Цзянси, Хунань, расположенные к югу от Янцзы части временных провинций Цзянсу, Аньхуэй и Хубэй, юго-восточную часть провинции Сычуань и северо-восточную часть провинции Гуйчжоу.