Кажется, все.
Крепко жму руку
Ваш Г.Адамович
P.S. Вы, очевидно, захлопотались: вдруг на конверте написали 204, Ladybarn Road. Не 204, а 104!
<Приложение:>
Добавление к заметке о книге О.Мандельштама.
После абзаца об Ахматовой, непосредственно вслед за словами о впечатлении, которое она производила на эстраде:
Нет ли ошибки в пятой строке
Зловещий голос, горький хмель…
Насколько помню, было «зовущий». «Зловещий» — непонятно, почти бессмысленно.
42
3/III-<19>56 <Манчестер>
Дорогой Юрий Павлович
Спасибо за возвращение писем Гиппиус и Аллы. С удивлением прочел, что письмо мое Вам было «грозное». Что я такое Вам писал? И о чем?
Удивление мое еще и по поводу того, что Вы просите указать, согласен ли я с выбором писем Гиппиус, ждете вступительной статьи или заметки и т. д. Ведь это все к 7<-му> №!! Значит, к осени, да? К чему же все это Вам теперь? Или Вы хотите иметь матерьял «впрок»?
Я сейчас очень занят. Писем Гиппиус подробно не читал, не знаю, со всем ли, что Вы выбрали, могу согласиться. А копию письма Аллы я Вам вернул. Написали ли Вы ей?
Прочел сейчас Аронсона об «Опытах» и вспомнил Софию о Чацком: «Не человек, змея». Без шпилек он написать органически не способен[246].
Что Вы делаете в Канзасе? С интересом (большим) читал Ваше письмо и все, что Вы пишете о Гиппиус. В ответ сказал бы: и да, и нет. Что она была человек очень замечательный, спору нет. Таланта большого у нее не было, но все, чем его можно заменить, — было. Полная противоположность Вашей Марине[247].
Да свидания, cher ami. Пишу бессвязно, п<отому> что очень спешу, а кроме того — и не совсем понимаю Ваши желания и требования насчет ближайших №№ «Опытов». Вы знаете: я все делаю в последние сроки.
Ваш Г.Адамович.
Я еду в Париж — е.б.ж.[248] — 22 марта, пробуду там до 20 апреля (это на предмет корректур!). Адрес тот же <..>
43
22/III-<19>56 <Париж>
Дорогой Юрий Павлович
Приехал сегодня в Париж — и сегодня же получил корректуру. Спасибо. Возвращаю — по уговору — немедленно.
Ваш Г. Адамович
Конечно, Бунина не присылайте. Корректура вообще очень хорошая.
Я здесь до 20–22 апреля.
P.S. К заметке о сборнике Мандельштама Я послал Вам добавление, об Ахматовой, — насчет того, что вместо «зловещего» голоса должно бы быть «зовущий». В корректуре этого добавления нет. Получили ли Вы его?
44
3/IV-<19>56 <Париж>
Дорогой Юрий Павлович
Получил третьего дня Ваше письмо, спасибо. Целый ряд вопросов.
1) Корректура, т. е. Мандельштам, — пустяки. Я Вам послал вставку в текст, но Бог с ней.
2) О «Незамеч<енном> поколении» я писать не хочу, п<отому> что уже писал[249]. Зеньковский — очень хорошо[250]. По-моему, рвется в бой Кантор. М<ожет> б<ыть>, в порядке «дискуссии» можно бы и его?[251]
3) Елита-Вильчковский.
Статья его надутая и самоуверенная, но если Вы ее напечатаете я ни 1/1000 возражения не имею. Прошу только Вашего согласия сделать к ней пост-скриптум и добавление[252].
4) Алла Головина.
Я чувствую, что она на что-то на меня в претензии, и, вероятно, отказ ее на письмо с этим связан. Думаю, что связано это и с суждением Вильчковского о Штейгере. Очень жаль, что письма не будет. Но делать нечего: нельзя же печатать его без ее согласия.
5) Ваши замечания о моих «Комментариях».
Нет, я отзываться на них не хочу, — п<отому> что это обо мне. Уверен, что Вы понимаете, что именно поэтому и только поэтому.
В «Опытах» есть скрытая опасность «кружковщины», une chapelle. Лучше друг с другом меньше говорить, а говорить о других и другом.
Кажется, все. Срок 1 мая для 7-го номера я воспринимаю как милую шутку! Письма Гиппиус (Ваши выборки) у меня остались в Англии, я их просмотрю по возвращении. Червинская киснет, ей трудно живется (очень), но будто бы что-то напишет[253]. До свидания. Я здесь до 22 апреля.
Ваш Г.Адамович.
45
5/V-<19>56 <Манчестер>
Дорогой Юрий Павлович
Я получил от Марии Сам<ойловны> гранки журнала и не знал, для чего они посланы. Увидев чьи-то вопросительные знаки кое-где на полях, решил, что в Ваше отсутствие М<ария> С<амойловна> недоумевает насчет некоторых корректурных поправок.
Оказывается, гранки посланы для рецензии[254]. Одновременно пишу М<арии> С<амойловне> с вопросами, которые обращаю и к Вам:
1) Действительно ли Аронсон отстраняется? Я понял Вас по первому письму так, что после рецензии Ар<онсо>на желательна была бы моя статья, об «Оп<ытах>» вообще, как уже бывало.
Если же Ар<онсон> писать не будет, то я напишу именно рецензию, на этот №[255].
2) Когда № выходит? Я подгоню статью так, чтобы она появилась приблизительно через неделю после выхода журнала.
О Розанове. С этой весны я пишу в парижской «Русской мысли» и только что послал туда статью о Розанове[256], которого от них и получил. Написал, конечно, и о Вашем предисловии (в том смысле, что в него надо вчитаться, чтобы его оценить и понять), но сделал несколько оговорок насчет выбора материала. Не могу сразу же писать о том же в «Н<овом> Р<усском> С<лове>», во-первых, чтобы не повторяться (а если писать немедленно, это произойдет само собой), во-вторых, потому, что обе газеты ревнивы, «Р<усская> М<ысль>» в особенности. Если бы кто-либо в «Н<овом> Р<усском> С<лове>» написал о Розанове и о Вас отзыв, то месяца через два-три я непременно бы к теме этой вернулся. По-моему, так было бы проще. Отчего бы не написать Варшавскому? Он теперь стал «знаменитостью», и я думаю, его охотно бы в «Н<овом> Р<усском> Слове» приняли. До сих пор он, кажется, там не писал[257].
Письма Гиппиус еще не просмотрел. Я сейчас крайне занят, помимо Университета, всякой другой срочной работой. «Будьте душкой», как говорил Штейгер, не торопите меня! 7-й номер еще далек, все будет Вам прислано вовремя. В 6-м меня слегка огорчил Марков: не без развязности (не в том, что обо мне, а вообще)[258]. Крепко жму руку.
Ваш Г. Адамович
46
15/V-<19>56 <Манчестер>
Дорогой Юрий Павлович
Прилагаю статью о Розанове, которая, наверно, будет Вам не по душе. Да и мне не по душе.
«Опыты» дочитываю, в конце недели пошлю статью Вейнбауму. Судя по письму М<арии> Сам<ойловны>, он ждет от меня статьи «поскорее», чтобы поставить Аронсона перед «совершившимся фактом». Но Аронсон, пронюхав козни, может и его (да и меня) поставить перед фактом, если сдаст статью раньше. Очевидно, Вейнб<аум> не решается прямо ему сказать, чтобы не писал.
«Опыты» смущают меня отчасти тем, что там много моего и обо мне. Жаль, что это — не прошлый номер, где я отсутствовал. Конечно, чтобы потрафить издательнице, я нажму на «необщее выражение». Но в сущности, мало о чем есть писать. Поплавский — явно черновик, и не из его лучших[259]. Степун — на тройку с плюсом[260]. Татищев — «темно и вяло»[261]. О Маркове я Вам уже писал: по-моему, скорей бойко, чем умно. Простите, Юрий Павлович, я не критикую редактора и знаю, что ему трудно. Но и Вы, верно, чувствуете сами, что бывали номера лучше этого. О Вас лично я напишу с большей охотой, чем о других, но и Вы — частично обо мне, что меня связывает. И Кантор: кстати, он хорошо написал, и «лестное» в моем суждении ни при чем[262]. Да, Терапиано[263]. И еще мне очень нравятся стихи Гингера[264].
246
Имеется в виду статья: Аронсон Г. «Опыты», книга пятая // НРС. 1956. 29 января. Там он, в частности, писал:
Что же касается стихов <…>, то они в общем оставляют холодными. В весьма рискованном жанре выступил М.Кантор. Его «Записи» (афоризмы) иногда метки, очень редко — оригинальны, а по большей части риторичны, нарочиты. Если уж говорить о «риске» в литературе, — то хочется со всей откровенностью при этом сказать, также о «переписке» Марины Цветаевой с Л. <так!> Штейгером, занимающей центральное место в отчетной книге. <…> Думается, что поклонники таланта трагически погибшей поэтессы оказали публикацией писем медвежью услугу ее памяти.
Прочитав этот отзыв, М.С. Цетлина написала Иваску 31 января: «Ко вчерашнему письму по поводу г. Аронсона: В.С. Варшавский мне сообщил вчера вечером со слов г. Аронсона, что в его рецензии пропущен большой кусок, где он восхваляет Вас и “Опыты” и что он по этому поводу поместит письмо в редакцию газеты!!!» (Amherst. Box 7. F.13). Поправка появилась (НРС. 1956. 1 февраля), но издательницу не устроила. 2 февраля она написала Иваску: «Дорогой Юрий Павлович. Сегодня (2/1/56) появилась поправка к статье Аронсона — сплошное и отвратительное безобразие. Кто-то из друзей “Опытов” должен был бы ответить. — Адамович в свое время очень много сделал своей статьей. Думаю, что кто-то и теперь найдется. Эта вражда г. Аронсона и “Нов<ого> Русск<ого> Слова” — позор и отвращение» (Там же). Тем самым было спровоцировано появление подробно обсуждаемой далее статьи Адамовича.
247
Письмо Иваска нам неизвестно, однако позже, 20 января 1964, он пишет Адамовичу. «Сейчас сам переписываю письма Зинаиды Николаевны. Все очень интересно. <…> мне действительно дорога память о Д<митрии> С<ергеевиче> и З<инаиде> Н<иколаевне>. Пусть они многое профанировали, а все же сохраняли верность чему-то самому главному и в лучшие моменты слышали “музыку сфер”, и, м<ожет> б<ыть>, больше он слышал, хотя она была умнее, проницательнее» (Amherst Box 1. F.3).
249
Имеется в виду статья: Адамович Г. О христианстве, демократии, культуре, Маркионе и о прочем // НРС. 1956. 25 марта.
250
Василий Васильевич Зеньковский (1881–1962) — богослов, историк философии, публицист. Книгу Варшавского он не рецензировал.
251
Рецензии Кантора также не было. Книгу рецензировал М.М. Карпович (Оп. 1956. № 6. С. 101–104), а несколько позже ей были посвящены «“Новоградские” размышления по поводу книги В.С. Варшавского “Незамеченное поколение” и дискуссии о ней» Ф. Степуна (Оп. 1956. № 7. С. 37–44).
254
В недатированном письме М.С. Цетлина писала Иваску: «В.С. Варшавский настаивает, чтобы Вы сейчас же запросили Г. Адамовича о согласии написать статью о № 5-м и тогда, если согласится, послать ему гранки № 6-го и предупредить г. Вейнбаума, что об “Опытах” № 6-ой пишет г. Адамович и чтобы г. Аронсон не писал». Видимо, в ответном письме Иваск выразил недоумение, в связи с чем она ему отвечала 30 апреля: «Я поняла в одном из Ваших писем, что г. Адамович согласился написать рецензию о № 6-м (вместо г. Аронсона), что Вы об этом с ним сговорились, поэтому я ему послала корректуру № 6-го без всяких объяснений. Очень прошу Вас с ним сейчас же по возможности снестись. <…> Я очень рада его замечанию, что у “Опытов” “есть свое лицо” — это я сама впервые увидела в № 6-м и говорила об этом В.С. Варшавскому» (Amherst. Box 7. F 13). Ср. письмо Адамовича к Цетлиной от 24 апреля (Письма Адамовича. С. 282).
255
Аронсон этот номер «Опытов» не рецензировал. Рецензию Адамовича см.: Адамович Г. «Опыты» // НРС. 1956. 3 июня. Об этой статье Адамович писал И.Одоевцевой: «…Иваск и Цетлина просили меня “помочь”, “поддержать”, т. е. написать отзыв, чтобы не давать его змее-Арансону <так!>- не мог же я “помогать”, говоря, что № скверный. Да еще там мне устроена реклама, на что Вишняк и намекнул деликатно: в трех статьях я упоминаюсь, что крайне глупо» (Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды. С.429).
256
Рецензия Адамовича на подготовленное Ю.Иваском «Избранное» В.Розанова была опубликована в «Русской мысли» 3 мая 1956.
257
Рецензии в «Новом русском слове» на сборник Розанова обнаружить не удалось, неизвестен нам и тот отклик Адамовича, который предполагается в настоящем письме. В «Опытах» книге Розанова немало места посвятил В. Вейдле (О спорном и бесспорном // Оп. 1956. № 7. С. 37–44), специально рецензировал книгу М.Кантор (Там же. 1957. № 8. С. 141–145).
258
Речь идет о «Заметках на полях» В.Маркова (Оп. 1956. № 6. С. 62–66), первая часть которых называлась «О книге Адамовича “Одиночество и свобода”». Отметим, что «Заметки» вызвали бурное негодование. Об отношениях Маркова и Адамовича в это время и позднее см.: Письма Терапиано. С. 292–294.
262
Речь идет о рецензии М. Кантора на книгу Адамовича «Одиночество и свобода» (см. примеч. 199).
263
Имеется в виду опубликованная в № 6 «Опытов» (с. 109–110) рецензия Ю.К. Терапиано на книгу Е. Рубисовой (Rubisov Н.) «Art of Asia». Терапиано писал о ней Иваску 28 марта 1955: «Вот еще рецензия: Вышла недавно книга Е.Рубисовой “Искусство Азии”. Мария Самойловна отнеслась благожелательно к тому, чтобы я написал о ней для “Опытов”. Прилагаю копию — м<ожет> б<ыть>, Вы найдете удобным ее поместить в № 5 или в следующем? Меня бы это оч<ень> устроило» (Amherst. Box 6. F.41).