Знак на груди ощутимо потеплел, когда я склонилась над мужчиной и отвела от его лица пряди огненных волос. Его глаза были закрыты, черные длинные ресницы едва ощутимо подрагивали, а гладковыбритое лицо выражало безмятежное спокойствие.
Сердце ощутимо толкнулось в груди… Разумеется, от неприязни. Я резко отдернула руку, а затем быстро поставила корзину с вещами и едой и попятилась назад.
Изгиб его поясницы, торчащие лопатки, широкая спина, на которой выделялась каждая мышца, длинные крепкие ноги и раздражающе-сильные жилистые руки — ввергли меня в такое отчаяние, что я застыла, сглатывая сухими губами.
Этот полудракон-получеловек мог понять, что я и есть та девушка из дома терпимости, и убить меня. Или теперь на мне знак с его именем, чертова метка истинности, и он меня пожалеет, ведь я…
…принадлежу ему.
Всевышний! Разве могло так получиться?
Я поторопилась уйти с горы. Лорд Лесли знает больше об истинности и сможет мне помочь или… не отдаст ли он меня Олсену, осознав, что по всем драконьим законам я теперь женщина этого полукровки?
Я стиснула зубы, позорно сбегая от полудракона. Ни за что не дамся ему. Лучше смерть или монастырь!
Пока я бегом неслась по горной тропе, наблюдая за тем, как мелкие камни летят из-под моих ног, я раздумывала, как поступить. Я должна просто исчезнуть — Эвелина Митчелл должна перестать существовать. В моей голове что-то щелкнуло — бинго! Артефакт же может сделать меня кем угодно. Почему бы не воспользоваться этим, раз я попала в беду?
Мне потребовалось несколько часов, чтобы добраться до башни. К тому моменту уже сильно стемнело, но я все-таки нашла в траве, у стен храма, разорванный браслет, подаренный лордом Лесли. Эта вещица обладала защитной силой и еще пригодится мне.
Моя жизнь отныне раскололась на до и после. Я со стыдом касалась груди, даже сквозь одежду ощущая, как теплится на коже метка. А еще я постоянно вспоминала лицо Олсена, его жесткую кривую усмешку, взгляд алых глаз и довольно мерзкое, греховное выражение лица. Такой, как он, испорченный, грязный, откровенно злой, никак не мог быть моей парой. Что за наказание? Почему?
От этого, наверняка, можно избавиться. Метка — это ведь просто печать принадлежности. Можно ли противиться ей?
Никого, кроме Александра Маккейна, достойного, умного и ироничного, нет и не будет в моем сердце.
Чертова, безумно-неправильная мысль, вспыхнула в моем мозгу болью — что, если я выдам себя за девушку, которую он приказал найти? То есть спрячусь от Олсена рядом с мужчиной, которого на самом деле люблю?
Наняв кэб и глядя через окно на вечерний город, растрепанная, ошалелая я никак не могла найти изъянов в этом плане, кроме разве что одного — Эмилин Хэмилтон. Стыд перед ней не давал мне шагнуть в бездну.
Да, Александр Маккейн — мужчина. Он дракон. Пылкий, волнующий и нетерпеливый, как и все драконы. Он пока абсолютно свободен. И он предпочитает мне и своей будущей супруге девушку, которая будет принадлежать ему за определенную плату. Но вдруг — о, даже не думай об этом Эви! — он полюбит ее. То есть меня? Вдруг я стану ему так дорога, что он простит мою ложь и расторгнет помолвку? Он поможет мне избавиться от артефакта, защитит от Олсена, и я буду до седин счастлива рядом с ним.
Кэб тряхнуло на повороте, и у меня лязгнули зубы. Ладони похолодели — совсем скоро я буду в поместье лорда. Что, если он почувствует на мне знак Олсена? Раскрыв ладонь, я взглянула на браслет — звенья разорваны, но их можно соединить. Разумеется, мне придется сходить к ювелиру, но даже сейчас я могу временно сцепить их друг с другом. Надев браслет, я закрыла глаза, призывая силу драконьего глаза. Я пожелала стать неотразимой красавицей, перед которой не устоял бы ни один мужчина.
Над городом уже смеркалось. Тяжелое вечернее небо повисло низко, а мрак окутал улочки, зажигая газовые фонари. По брусчатке скользил отблеск луны и тихий, прохладный ветерок.
Когда я соскочила с подножки кэба и пошла в сторону кованной калитки, ведущей в городское поместье лорда Лесли, извозчик с открытым ртом проводил меня обескураженным взглядом.
Мое сердце стучало, как сумасшедшее, подступая к самому горлу. В животе колыхалась неприятная дрожь страха.
Что я делаю, в самом деле? Я решилась на то, чего никогда не должно было быть между мной и Александром Маккейном. Я, кажется, планировала стать его любовницей.
Волнение сковало горло, но я вполне сносно сказала управляющему, что явилась к лорду Лесли по поручению его секретаря Эвелины Митчелл и не уйду, пока мне не позволят обмолвиться с его светлостью хотя бы парой фраз.