Выбравшись из кареты, он молча пошел в сторону управления, а Барлоу обескураженно направился следом. Не такие уж они здесь частые гости, чтобы чувствовать себя уютно. Мэтт слегка ослабил ворот рубашки.
Внутри их, отъявленных негодяев, никто не ожидал увидеть, и тем не менее, сразу отправили в кабинет к Беррону. А уж там, Нейл придвинул стул к столу главного имперского дознаватели и мрачно выдал:
– У меня плохое настроение, Беррон, – и даже не улыбался в этот раз. – Я думаю, ты уже чувствуешь, что все несколько изменилось?
Лорд Беррон, лицо которого дрожало от ярости, лишь прикрыл веки – конечно, чувствует. Вожака, лидера, дракона. Нейл хоть и полукровка, но теперь истинность скреплена, и драконья сила плещется в нем, словно магма в вулкане. И другие драконы это знают, ощущают зверем на совершенно иных плоскостях.
– Завтра у моей сестры помолвка, – спокойно говорит Нейл.
– Поздравляю, – Беррон наклоняется над столом, стискивая свою механическую руку.
– Я планирую убить Хэмилтона, Лесли и еще парочку гостей, – продолжает Олсен. – А ты сиди в сторонке и не мешай мне, договорились?
Кажется, даже Мэтти немного в шоке – раздается его судорожный вдох.
– Что ты придумал, Олсен? – Беррон, кажется, порывается встать и его глаза наливаются золотом.
Напрасно.
Стальная хватка Нейла возвращает его на место, буквально вдавливая в стул. Нейл перегибается через стол, смотрит Беррону в глаза:
– Будь благоразумен. Я не хочу тебя убивать. Не вмешивай своих людей, – а затем вынимает из внутреннего кармана письмо и кладет на стол: – Здесь имена. Повяжешь всех, как только скажу. Все. Больше от тебя ничего не требуется.
Беррон бледнеет и вдруг задыхается:
– На кого ты работаешь, Олсен? Ты… – и его зрачки вытягиваются иглой: – Неужели?...
– Да, и совсем скоро мы с тобой станем друзьями, не разлей вода, так что не порти мое хорошее к тебе отношение, – он распрямился, поправляя камзол и манжеты рубашки: – И еще, – вертит головой: – У тебя здесь пыльно, старина, – и усмехнувшись, направляется к выходу.
Щелкнув пальцами перед носом Мэтти, забирает его с собой.
– Завтра нас ждет веселье, босс? – Барлоу почти вприпрыжку бежит за Олсеном, впечатленным всем произошедшим.
– Да, дружочек. Развеемся, – Нейл снова сжимает в зубах очередную сигару.
Мэтт лишь закатывает глаза – придется снова торчать головой в окне.
Глава 28
Этот страшный тип не отходил от меня ни на секунду, и я в полной мере осознала, почему его звали Тень. Он следил за мной, когда я бродила с сестрами в саду, когда помогала Грейму с уборкой и готовкой, когда вызвалась заняться счетами или помогала с ответами на письма.
– Что это, господин Грейм? – удивленно прошептала я, оседая на стул и перебирая в руках документы.
– Это пожертвования в приюты, – обыденно проворковал камердинер.
– Господин Олсен занимается благотворительностью?
– Не так чтобы, – отозвался Грейм, – хозяин и сам вырос в приюте. Эта тема очень личная.
– Вы многое про него знаете?
– Достаточно, чтобы видеть в нем хорошего человека.
Сердце у меня болезненно сжалось.
– Но он… – начала я.
– Живет по своим канонам справедливости, – закончил камердинер.
И мерило этому только его совесть, потому что Нейл никогда и никому не желает подчиняться.
Тень следовал за мной в столовую и с кислой миной ждал, пока я закончу с ужином, за что, разумеется, получил порцию еды. Но, кажется, это не сделало его менее бдительным.
Даже к вечеру, когда я уселась в глубокое кресло и стала читать книгу, он замер в углу, угрюмо глядя исподлобья и соревнуясь по стойкости с торшером, что стоял рядом.
– И долго еще? – наконец, не выдержал он, когда я перевернула очередную страницу.
– Всего несколько глав осталось.
– Я не про книгу, – произнес Тень. – А про ваши отношения с Нейлом.
Я поерзала в кресле, сбиваясь с мысли.
– А что не так с нашими отношениями? – надтреснутым голосом поинтересовалась я. – Когда все закончится, я исчезну из его жизни.
– Не думаю.
– Он обещал.
– Вы скрепили истинность.
Я сглотнула, захлопнула книгу и уставилась на Тень:
– Откуда вы знаете?
Наемник преспокойно прошагал к креслу напротив, уселся, опустил локти на колени.
– Ну, вообще, это чувствует теперь любой дракон. Это буквально сшибает с ног.
– Любой дракон, – озадаченно проговорила я. – Вы… тоже?
– Да, – в голосе наемника прозвучала улыбка, – ведь я тоже полукровка. Наполовину дракон, наполовину человек. А перемещаться мне помогает один из пяти артефактов – драконье крыло. Особенность драконьих артефактов в том, что они полностью сливаются с человеческим телом. Говорят, что тот человек, кто завладеет разом всеми пяти артефактами, станет могущественнее любого дракона, поэтому артефакты так бережно охраняют. Мой же мне достался случайно, как и вам ваш. Но это не умаляет того, что теперь вы можете его использовать, и с помощью этого занять некоторое положение. Весомое.
– Или умереть.
– Нейл никогда не позволит тронуть свою истинную. На его стороне сам император. Вам нечего бояться, пока Нейл оберегает вас. Поэтому, – и он приподнял вверх указательный палец, – хватит дурить.
Но мои проблемы, это не проблемы Нейла.
Неужели я отплачу ему тем, что навсегда привяжу к себе, хотя он влюблен в Эмилин? Что может быть сильнее любви? Будет ли он до конца жизни любить ее, несмотря на то, что печать истинности влечет нас друг к другу? И смогу ли я мириться с этим?
Прикрываю веки, ощущая бессильную злость.
Я просто эгоистка.
Хочу, чтобы он был моим. Любил только меня. Печать истинности отравила и мои желания, сделала их порочными. Я хочу засыпать и просыпаться в постели чудовищного красного дракона, хочу любить его, касаться… целовать. Хочу его такого – самого отъявленного злодея, просто потому что он – это он. Безупречный для меня. Желанный.
До самой полуночи я раздумываю над словами Тени и делаю вид, что вымучиваю последние страницы книги. Камин приятно греет, и я засыпаю.
Купаюсь в приятных ароматах парфюма. Это настолько обволакивает, что я сглатываю, тянусь, утыкаясь губами в чью-то шею. Чувствую, как мужские руки подхватывают и прижимают к груди.
– Нейл… – шепчу.
– Пойдем спать, Эви.
Его голос заставляет меня проснуться, но я преступно делаю вид, что все еще сплю. Метка приятно греет, невозможно сопротивляться томному, густому и сильному влечению.
Нельзя ночевать в его комнате. Нельзя спать в его постели. С ним.
Почему так сложно сопротивляться?
Целую его в шею, выдавая себя с головой.
Он вернулся так поздно. Он устал… но, как же потрясающе он пахнет. Сильные руки, размеренный стук сердца, твердый торс – он невероятный. Сотканный из огня, порока, противоречий – самый лучший.
Надо сопротивляться! – Возьми меня в свою постель, Нейл!
Нужно закричать! – Или стонать от наслаждения в его руках!
– Открой дверь, Тень, – спокойно просит Олсен.
Он заносит меня в темноту комнаты, укладывает в постель, разворачивается и уходит, а я привстаю на локте и с недоумением смотрю ему вслед. Нейл?
– Хватит шуметь, Эви, – доноситься до меня сонный голос сестры.
Она поворачивается к стене, натягивая на плечико одеяло. Я изумленно оглядываюсь – я в комнате сестер, в своей постели. Одна.
Падаю на спину и смотрю в потолок. Нейл прав – мы все решили. Нужно немного подождать, и он найдет способ избавится от печати. Мы, наконец, будем свободны друг от друга.
Но почему я кусаю губы? Почему так больно в груди? Почему из глаз текут слезы?
Больно без него.
С ним – невозможно.
Ворочаюсь и не могу уснуть. А за окном тишь – тревожная и звенящая, точно перед бурей. Лишь ветер зловеще бьет в окно веточкой яблони.