Парень улыбнулся, подался к ней с таким видом, будто собирался поцеловать в губы, но вместо этого протянул ей патрон с боевой пулей в латунной оболочке.
– Не бери! – спохватился Миша.
Но Люба уже вставляла патрон в барабан.
– Надо брать, – нахально подмигнул ей блондин, забирая частично заряженный револьвер. – И давать!
Он прострочил взглядом средний шов на ее шортах и кивнул, выставляя высокую оценку.
– Слышь, ты! – вспылил Миша.
– А почему мы все еще стоим? – блондин удивленно посмотрел на него.
– Выматывайся давай!
– А тебе реально наплевать на людей, да?
Блондин снова крутнул револьвер на пальце и наставил ствол на Мишу. И поджег пушечный фитиль в своих глазах. Выстрел мог прозвучать в любой момент. В барабане всего один патрон, на Мишу хватит, а Риту и Любу этот подонок изнасилует без всякого оружия. И шея у него сильная, и руки хорошо прокачанные. Он и задушить мог, и ударить.
– Мне на тебя наплевать! – немощно рыкнул Миша.
– Да нет, тебе на всех наплевать, – нагнетал блондин. – Плохой ты человек, гнилой!
– Ты мне зубы тут не заговаривай…
– Зубы… Жена у меня рожает, а тебе на нее наплевать.
– На жену не наплевать.
– Ну, тогда поехали!
– Поехали в автобусе, а у нас частный рейс.
– Я же говорю, гнилой ты!
Блондин вздохнул с таким видом, как будто настраивался на неизбежность. Не хотел Миша его понимать, значит, придется убивать. И неохота брать грех на душу, но кто-то же должен очищать землю от гнилых людей. Именно так Миша его понял, потому окончательно сдался.
– Куда ехать?
– Воронеж.
– Ну, так скажи, что до Воронежа.
– Так и говорю.
– Но только до Воронежа!
Миша с кислым видом посмотрел на Риту, она кивнула, принимая его смирение перед неизбежностью. Она правильно все понимала.
Миша плавно сдал назад, повернул машину мордой к трассе и переключил скорость.
– А ты красивая, – сказал блондин, обращаясь к Любе.
– Не было такого! – фыркнула та.
– А зовут тебя как?
– Лола.
– Девочка-сарказм! – пояснил Миша.
Он почти уверен был в том, что правильно расшифровал Любу.
– А тебя спрашивают? – хищно спросил блондин.
Миша невольно обернулся, спиной чувствуя направленный на него пистолет. Но револьвера так и не увидел. Незваный попутчик смотрел на него пронзительно, но в руках у него ничего не было.
– Молодой человек, мне кажется, вы у нас в гостях! – не выдержала Рита.
Парень вмиг сменил гнев на милость, благодушно улыбнулся.
– Меня Смит зовут, – сказал он.
– Почему Смит? – спросила Люба.
– Потому что «Смит и Вессон». Мой Смит и ваш Вессон.
– Это он про патрон с твоими пальчиками, – сказал Миша.
– Ты не человек, ты затычка в каждой дырке, – фыркнул так называемый Смит.
– Молодой человек! – снова возмутилась Рита.
– Меня Смит зовут. А вас?
Он поднялся с места, потянулся к Рите и ладонью легонько постучал по спинке кресла, в котором она сидела. Как будто по плечу похлопал или по щеке потрепал.
– Не надо меня звать! – возмутилась Рита.
– Я со своей женой так познакомился. Как зовут, спрашиваю? А не надо, говорит, меня звать. Через два часа я ей уже Деда Мороза показывал.
– А как же она тогда залетела? – спросила Люба.
И она знала, что значит показывать Деда Мороза, и Миша был в курсе. Но если Люба всего лишь задала вопрос, то Миша остановил машину.
Он собирался схватить хама и вытряхнуть из машины, но тот сам вышел к нему. И без пистолета. Миша столкнулся с ним лоб в лоб, но рукам воли не дал. Он смотрел на Смита, как будто тот держал на прицеле своего револьвера. Возможно, такое ощущение вызывал взгляд, который как расплавленный свинец втекал в самую душу. Смит видел в нем достойного противника, но при этом ничуть не сомневался в своей силе. И готов был размазать его по придорожной траве как дерьмо под бумажкой.
– Ты чего-то хотел? – спросил он, спокойно вынимая из кармана пачку «Винстона».
– А чего ты сразу за сигарету хватаешься? – уколол его Миша. – Нервы сдают?
Он не хотел быть опущенным как стекло, за которым в метре от него сидела Рита. Да и Люба все видела и слышала, он не мог ударить перед ней в грязь лицом.
– Это тебе. Чтобы не волновался. – Смит протянул ему пачку, чтобы он сам взял из нее.
– Я не курю.
– Сегодня можно, я разрешаю.
– Я не курю!
– Я же сказал, сегодня можно.
– А я сказал…
Писец виден был издалека, но пришел неожиданно. Миша понимал, что Смит может ударить его в любой момент, но к мощному джебу в живот не был готов.