Я перестала жевать.
— Если Бернардо думает, что сделал меня слабее, то ошибается. Я не сдамся. В четверг я из кожи вон вылезу, чтобы победить.
— Вот такое настроение мне нравится! — обрадовалась Талия, потом подсела ко мне на кровать и крепко обняла.
На следующий день в среду Ёся повёз нас на шоколадную фабрику. Там нам рассказали очень много интересного о белом, молочном и горьком шоколаде, показали нехитрый способ заморозить разнообразные шоколадные фигурки. Даже дали поиграть с растопленным шоколадом. Я не принимала участие. Выступала в роли наблюдателя и старалась не привлекать к себе внимания. Никто из парней не заговаривал со мной. В какой-то момент создалось впечатление, что я стала врагом народа. Но Талия меня успокоила, сказав, что они все очень за меня переживали. Даже Бернардо расстроился и винил себя.
Как бы там ни было, но на обратной дороге в автобусе Рико сел со мной и развлекал незатейливыми историями. К вечеру я успокоилась.
Днём прошёл сильный дождь, поэтому во двор в сырую погоду никто не решился выйти. Мальчики сидели в своей «берлоге», а девочки — в своей. Ужин готовила Розалия. Мы сели за овальный стол в столовой и молча поедали ее картофельный пирог.
Ханна решила заговорить и нарушить тишину.
— Найджела, поставь меня завтра на блюдо из теста.
— С чего это? — возмутилась Зельда.
— Потому что с закусками справиться может любой.
— На что это ты намекаешь?
— Ни на что не намекаю, — спокойно ответила Ханна, поправив очки на переносице. — Ты же не можешь всегда только на одном блюде быть. Так и я. Хочу попробовать пирог.
— Я не возражаю, — сказала я, чтобы позлить Зельду. Никогда ей Рико не забуду. — Эдит, ты можешь заняться закусками. У тебя с фантазией хорошо, я знаю. Суп приготовит Талия или Дашери. Дамьян попросил основное, а…
— Стоп. А я? — нахмурилась Зельда.
— А ты поможешь Ханне. Ну или кому-нибудь ещё.
— Если мы проиграем, то все шишки полетят на тебя, имей в виду, — напомнила Зельда с таким видом, будто я ее оскорбила, и только от неё зависит успех команды.
— Мне не привыкать, — поднимаясь, ответила я, затем пошла мыть тарелки.
— Бернардо правильно сказал, — крикнула она, чтобы я услышала, — Найджела ни с кем не считается. Хотя должна.
— Из-за того, что она решила дать шанс Ханне, ты считаешь, что она поступает глупо? — вступилась Талия. — А мне кажется, что здесь только ты о себе думаешь.
— Если я вас не устраиваю, тогда зачем брали меня в команду? Найджела тогда ясно объяснила жюри, что взяла меня именно потому, что я хорошо работаю с тестом. Если бы не Рико, то могла бы справиться и с десертом.
Не выдержав, я вернулась в столовую. Мои щёки пылали, голос ровно держать не удавалось. Меня злило то, как она себя выставляет.
— Рико справился с десертом, а вот ты с тестом не справилась, Зельда. Если бы не иммунитет, то уверена, что на месте Бернардо была бы именно ты. И если бы я знала, во что выльется твоё участие в моей команде, то ни за что бы не выбрала тебя. Беркер — вот, кого мне следовало взять в команду.
Бросив полотенце, я поспешила ретироваться, иначе весь этот спор разрастется до масштабных размеров. Впрочем, Зельда кричала что-то мне вслед, но я не слушала. Накинула вязаную кофту с капюшоном и вышла из дома подальше от всех этих дурацких разговоров. Надоели споры на пустом месте. Лижите Зельде ноги, забейте на всех остальных и будет вам мир — так что ли? Я мысленно скрутила дулю. Не позволю старой домохозяйке портить мне настроение. Она даже не повар! Просто вкусно дома готовила.
Чтобы никто меня не нашёл, пошла к реке. Никто туда не совался, но я уже дважды пряталась в одном хорошем местечке. К реке вёл ухабистый склон. По краям от тропы росли кустарники шиповника и ещё какого-то растения. Не доходя до берега, тропа сворачивала к небольшой рощице деревьев. Там я присела на толстый корень. Мошкара лезла в глаза, в нос и доставляла неудобства, я отмахивалась от неё и продолжала сидеть. В конце концов, только здесь я смогла дать волю своим эмоциям и выплакаться.
После дождя земля под ногами была сырой, от воды тянуло запахом водорослей. Чуть позже где-то в стороне заквакали лягушки. Как ни странно, но их гомон успокаивал меня.
«Завтра наступит новый день, Найджела, — сказала самой себе. — Главное, не сдаваться и не показывать свою слабость. Я капитан и сама должна решать, как поступить. По крайней мере, это будет истинно моя ошибка. Вот тогда я приму поражение с гордо поднятой головой».
Справа треснул сук. Я подпрыгнула. В груди вздрогнуло сердце и пошло в пляс.