Я поморгал, пытаясь стряхнуть с ресниц капли дождя, обхватил пистолет двумя руками и прицелился в звереныша. У меня остался только один патрон. Промахнуться нельзя… Впрочем, одним-единственным выстрелом я вряд ли сумею убить его… Ранить – да, убить – нет…
Мой палец замер на спусковом крючке.
Мне показалось или зверь на самом деле улыбнулся?! Торжествующе, победно: «Так-так, двуногое мясо… У тебя не осталось патронов… Хорошо!»
От неожиданности у меня задрожали руки – я прочитал его мысли! Мне не показалось – я совершенно точно прочитал их! Вернее, это были не совсем слова, скорее эмоции, ощущения, образы. Тем не менее я воспринимал их вполне отчетливо.
«Вы проиграли… И скоро я наконец-то поем…» – думал секалан.
«Жри своих мертвяков, тварь! У нас очень много патронов!»
Я заставил себя отчетливо представить целую груду боеприпасов: наполненные до отказа пистолетные обоймы, магазины для автомата, черные шарики гранат и даже одну противопехотную мину.
Секалан засомневался, покрутил головой: «Ты врешь…»
«Проверь! Скомандуй своим тварям атаковать нас и увидишь! От твоей своры останутся лишь зловонные трупы, а ты… Из твоей шкуры я сошью себе куртку. Или нет! Лучше положу ее на пол и буду вытирать ноги…»
– Бедуин, что ты там бормочешь? – спросил Потап. Он сидел под деревом с «Грозой» наготове, а в его ногу по-прежнему впивались зубы мертвого пса.
– А?
Я всего на миг отвлекся, машинально повернул голову к Потапу, а когда вновь хотел посмотреть на секалана, его уже не было и в помине. Ушел и увел свою поредевшую стаю. Вот только далеко ли?..
– Как думаешь, Потап, они ушли совсем?
– Леший их разберет. Но нам все равно лучше перебраться поближе к гейзерам. Бедуин, кинь мне нож. Попытаюсь разжать зубы этой твари.
– Давай помогу.
Я торопливо доковылял до Лешки, рухнул рядом на раскисшую от дождя землю и обнажил клинок. Непропорционально огромная челюсть панцирного пса основательно закусила лодыжку и часть голени Потапа.
– Ботинок прокусил? – спросил я, тщетно пытаясь рассмотреть в сгустившейся тьме, где кончаются собачьи зубы и начинается человеческая нога.
– Вроде прокусил, – откликнулся Потап. – А может, и нет. Не пойму никак…
– Боль чувствуешь?
– Н-нет… Точно нет.
– Значит, не прокусил ботинок песик, – обрадовался я и уже смелее сунул лезвие в собачью пасть. Отыскал щель между зубами и, орудуя ножом, как ломом, постарался разжать челюсть.
Как бы не так!
– Давай я попробую снять ботинок, – предложил Потап.
Ночь и дождь окутали нас, будто саваном. Я скорее услышал, чем увидел, как Потап, сопя от усилий, возится с берцем.
– Не получается, – раздался его запыхавшийся голос. – Засел намертво. Видно, зубки все-таки застряли в ноге. Странно, что я их не чувствую.
– Фонарик бы нам. Или костерок. Рассмотрели бы, что там и как у тебя с ногой…
– Ну, с этим-то проблем нет. Ближайший гейзер должен быть метрах в пяти.
Потап завозил руками по липкой, холодной грязи, в которую превратилась земля, разыскивая камень.
Внезапно вдалеке взметнулся к небесам столб огня – проснулся один из гейзеров на дальнем от нас краю «Долины». Раздался чей-то крик, и тут же стих, а спустя мгновение погас и гейзер.
Я замер, тщетно пытаясь сквозь ливень и темноту разглядеть поле. Там явно кто-то был, и, судя по крику, не наши старые знакомые собаки.
– Бедуин, – окликнул меня Потап, – ты увидел, кто там?
– Нет. Далеко слишком. Что будем делать? Затаимся в темноте или все же займем оборону при свете?
– При свете, – выбрал Потап. – От зверья в темноте не спрячешься.
Прекратился дождь – словно повернули выключатель. Похоже, капризная госпожа удача сменила гнев на милость, предоставив нам крохотный шанс дожить до утра…
Мы разожгли небольшой костерок. Потап принялся деловито орудовать ножом, пытаясь разжать зубы мертвого пса.
– Получается? – спросил я.
– Нет. Легче отрезать мне ногу или ему голову.
– Злая шутка, – хмыкнул я.
– Это не шутка, – откликнулся Потап. – Я всерьез подумываю о втором варианте.
– И что? Так и пойдешь с висящей на ноге головой пса?
– А есть другие предложения? – проворчал он.
Я решил сменить тему:
– Сколько у тебя осталось патронов?
– Двадцать два. А у тебя?
– Один. Последний.
– Хреново.
Это точно. До Стрелки еще топать и топать. Но самое главное – нужно пережить ночь. Хорошо, хоть дождь прекратился. Правда, теперь меня охватил сильный озноб – то ли от ветра и мокрой одежды, то ли дала себя знать сломанная нога.