– Нет уж, – отказался Подбельский, моментально вспомнив кофе с коньяком Иванова. «Может, у них тут традиция такая – подливать новичкам в питье всякую дрянь».
– Ты чего, Андрюха, совсем не пьешь? – удивился Скворцов. – Зря. Тут без ста грамм нельзя. Или спятишь, или коньки отбросишь.
– Почему? Что это за место?
– Я на все твои вопросы отвечу, но сначала небольшой киносеанс. – Скворцов пощелкал мышкой и развернул монитор к Подбельскому. – Это ознакомительный фильм специально для новичков. Смотри, а потом поговорим.
Вечером того же дня Подбельский курил у открытого окна в предназначенной ему комнате в общежитии и пытался свести все сведения воедино.
Чокнутый доктор не соврал – капитан действительно оказался «на том свете», хотя где данное место находится на самом деле, ученые до сих пор так и не смогли точно установить. И это несмотря на более чем семидесятилетние исследования. Существовали лишь предположения, худо-бедно объясняющие происходящее.
По одной из гипотез, все началось в далеком 1908 году, когда произошла всемирно-известная Тунгусская катастрофа. Она явилась следствием столкновения двух миров – нашего и параллельного. В результате образовалось нечто вроде «кармана» – прослойка между мирами, территория, на которой причудливым образом перемешались оба мира.
Попасть в «карман» можно через некое ущелье, которое на местном жаргоне зовется УЭП – Ущелье экстремального перехода, а в официальных документах числится скромно – контрольно-пропускной пункт номер три. В нашем мире УЭП, он же КПП-3, находится в безлюдной местности, точные координаты которой составляют государственную тайну.
Ученые не сразу обнаружили Ущелье. Произошло это незадолго до Второй мировой войны – в тридцатых годах прошлого века. Находку моментально засекретили, ущелье закрыли искусственным каменным сводом, окружили забором с колючей проволокой и часовыми на вышках, а на таинственную территорию отправили первую комплексную научно-исследовательскую экспедицию, которая пропала без вести. Вернулся лишь один ученый – геолог. Ослепший, с помутившимся сознанием, он умер спустя сутки от лучевой болезни, предупредив напоследок: «Берегитесь северного сияния!» Его слова посчитали бредом. Поначалу… Но последующие экспедиции очень быстро убедились, что предупреждение имеет под собой весьма реальную основу…
– На первый взгляд, сияние как сияние, – рассказывал Подбельскому Скворцов. – Весьма распространенное атмосферное явление в северных широтах. Да ты сам видел в ознакомительном фильме, как оно начинается – обычные цветные сполохи на небе. Да, начало самое обычное. Но постепенно свечение усиливается настолько, что у людей, которые смотрят на него, сгорает глазная сетчатка. Появляется низкочастотный звук, от которого происходят нарушения психики. Да и радиационный фон зашкаливает. Этого в фильме уже нет – разгар явления ни разу не удалось заснять. Аппаратура не выдерживает, перегорает. Во время сияния вообще выходит из строя большинство приборов – предположительно из-за сильнейшего электромагнитного возмущения. Так что пришлось приспосабливаться – экранировать, придумывать защиту. К счастью, сияния происходят не часто и не внезапно – первые признаки можно распознать примерно за сутки до начала явления. Так что хватает времени спрятаться в укрытия.
– Весело тут у вас, – покачал головой Подбельский.
– Это еще не веселье, а так… прелюдия, – хмыкнул Скворцов. – Сияние что? От него уберечься несложно. А как тебе огненные гейзеры? Или невидимые поля барического взрыва? Если в такой попадешь, разорвет в один миг. Словно в неисправной барокамере побывал. От человека остаются кровавые ошметки, даже хоронить нечего. Короче, аномалий всяких у нас тут хватает. Недаром место так и назвали – АТРИ – Аномальная Территория Радиоактивного Излучения.
– Военная часть А-3… АТРИ… – пробормотал Подбельский.
– Во-во. Игра слов, мать ее… Говорят, такое обозначение придумал кто-то из сталинского окружения. Ведь первое освоение АТРИ началось как раз при его правлении. Чуть ли не сам Берия предложил название… Главная ценность этих земель – богатейшие урановые копи. Они же создают здесь мощный радиоактивный фон. Не везде, правда. В большинстве мест чисто, можно ходить без защитного костюма, но кое-куда лучше не соваться даже в комбезе высшей радиологической защиты… А самая большая проблема тут – вода. Местные источники фонят со страшной силой, поэтому пить из них можно только после специальной очистки. Ну, здесь-то, в городке, с этим проблем нет, даже в кранах вода чистейшая – тут стоят такие мощные очистные сооружения, какие Большой земле и не снились… Кстати, Большой землей мы привыкли называть внешний мир.