Тридцатикилометровую зону вокруг Ванавары очерчивала передовая линия блокпостов, а сама территория регулярно патрулировалась егерскими расчетами, поэтому опасные хищники сюда забредали редко — побаивались, а аномальные поля и ловушки были тщательно выявлены и обозначены красными маячками по периметру, превратившись в отличное учебное пособие для стажеров.
На второй день маршрута мы покинули относительно безопасную территорию и вступили в так называемые дикие земли.
К полудню показались первые зверушки: небольшая стая панцирных собак выскочила на торфяник, проводила нас голодными взглядами, но напасть не решилась. А когда наша группа переходила ручей, мы спугнули стадо пришедших на водопой диких рогачей.
В целом и второй день выдался на редкость спокойным — для нас с Потапом. А у стажеров, как водится, нервы постоянно были на пределе, и к вечеру, подустав, ребята расслабились.
Так всегда бывает с новичками. Поначалу испытывают излишнее, совершенно ненужное напряжение, когда все органы чувств работают на пределе, адреналин безостановочно поступает в кровь, шею сводит от ежесекундных и довольно хаотичных поворотов головы вправо-влево, а руки буквально цепенеют на прикладе автомата. Но в таком режиме организм не может работать постоянно, рано или поздно наступает разрядка.
У каждого она выражается по-своему.
Летяга почувствовал себя круче вареного яйца и всадил ненужную очередь в бегущего по своим делам барсука-мутанта.
Джигит стал невнимателен и едва не вляпался в небольшую, но весьма неприятную барическую аномалию, прозванную на жаргоне «Сорокапяткой». Такое название аномалия получила за сходство по воздействию на организм с одним спецназовским ударом. Кулак входит в живот противника под углом сорок пять градусов, буквально вбивая желудок в кишки. Пострадавший в лучшем случае отделывается последующим долгим сидением в туалете, в худшем — возможен заворот кишок.
Аномалия «Сорокапятка» обычно срабатывает молниеносно. Ощущения такие, будто в твой живот въехало дышло. Благо на этом воздействие и заканчивается. Удар, ты падаешь на пятую точку, отлетаешь по инерции на пару метров, а потом, отдышавшись, бежишь в кусты или, если не повезло, в санчасть.
…Джигит уже занес ногу над неприметной ямкой, когда Потап сбил его с ног коротким ударом.
— Это я тебя слегка, а после «Сорокапятки» ты бы долго животом маялся, — пояснил стажеру Потап, помогая подняться на ноги.
Сконфуженный Джигит собрался и стал внимательнее смотреть по сторонам, а на Летягу и Гаяра урок не подействовал. Они снисходительно похлопали Джигита по плечу и переглянулись с видом превосходства: дескать, мы не такие, как он, мы круче.
Гаяра от избытка чувств потянуло на анекдоты. В этом деле он большой мастер, потому и получил такое прозвище. Гаяр — искаженное от слова «гаер», то есть шут, клоун. Я сам люблю послушать его вечерком за кружкой чая или чего покрепче. Но не сейчас. Маршрут болтливых не терпит.
— У нас в военном городке на Большой земле случилась одна история, — услышал я начало байки, которую Гаяр на ходу тихим шепотом травил Летяге. Он говорил, низко наклонив голову и почти не разжимая губ, наивно полагая, что ни Потап, ни я не замечаем его маленькой хитрости. — Служил у нас зубной врач по фамилии Голубых. И вот однажды прибыл к нам новый полковник. Гнида та еще, в первый же день весь личный состав «построил» и давай службе учить. Короче, сразу всех достал. Так он первый день повыпендривался, а на второй у него зубы прихватило. Ну, пошел к врачу. Сидит в кресле, ассистенты врача ему в рот поглядели, поняли, что зуб под коронкой загнил, значит, надо коронку опускать — так это называется. Один другому и говорит: мол, что делать будем? А тот и отвечает: «Как что? Опускать будем. Зовите Голубых».
Летяга зафыркал:
— И че?
— Пьяный полковник весь вечер бегал по части и орал: «Я вас всех раком поставлю! А то уже и в армии от голубых проходу нет!»
Летяга подавился смехом.
Потап оглянулся на меня: «Всё, поплыли парни».
Я еле заметно повел плечами: «Вполне ожидаемо. Пора преподать им небольшой урок».
Мы находились в километре к северу от бывшего завода «Октябренок». Некогда обжитые, сейчас эти места оказались совершенно безлюдными. Бетонка едва угадывалась под густой порослью вымахавших в пояс сорняков, которые пробивались сквозь потрескавшиеся плиты.