Мне жаль — действительно жаль, — что я не могу сказать ничего хорошего об Айворе Ситуэлле, не могу найти в нем ни одной привлекательной черты, компенсирующей недостатки, которая примирила бы меня с его присутствием в «Доме с лестницей» и как-то объяснила непостижимую привязанность к нему Козетты. Он был уродлив, подл, неблагодарен и груб, так же невежлив с Тетушкой, как со мной или Дианой, способен ласкать Фей в присутствии Козетты, а потом подходить и, никого не стесняясь, просить у Козетты денег. Айвор ничего не делал по хозяйству и обращался с Перпетуа как с прислугой в викторианском доме. Возможно, он был хорошим поэтом. Не могу сказать — просто не знаю. Козетта, как и обещала, показала мне томик его стихов. Они были изданы, но получил ли он за них гонорар, в чем я в то время нисколько не сомневалась? Или какая-то женщина, предшественница Козетты, оплатила их публикацию?
Стихи были не так уж плохи — в том смысле, в каком плоха Пейшенс Стронг.[32] Они показались мне довольно складными, без блеклых чувств, выражавшихся посредством банальностей. И то обстоятельство, что я ничего в них не поняла, вовсе не свидетельствует против них. Возможно, я и теперь их не пойму, если вдруг удастся достать экземпляр той книги. В конце концов, в шестидесятые годы люди считали Пинтера[33] непонятным и нелогичным.
Один или два раза, вечером, Козетта читала стихи Айвора вслух всем присутствующим. Только в те минуты, когда она читала его стихи, Айвор смотрел на нее так, как обычно смотрят любовники, то есть не безразлично и не раздраженно.
Той весной я прожила у Козетты две недели. В программу аспирантуры входила преподавательская практика, и тут мне повезло — меня направили в школу в Северном Кенсингтоне. Времена изменились, но даже тогда это был неблагополучный, убогий и грязный район, опасный по ночам. Дети там, как и теперь, представляли собой пеструю смесь, и чтобы их чему-то научить, требовалось бегло говорить на гунджарати и бенгали. Но у школы имелось одно неоспоримое преимущество — от Аркэнджел-плейс до нее можно было добраться пешком.
По вечерам Козетта часто приглашала всех нас на ужин. Наверное, истинная причина такой щедрости заключалась в том, что Айвор не желал оставаться с ней вдвоем. Без компании они почти никуда не ходили. Козетта собирала всех, кто оказывался под рукой: меня и Фей, которая стала «квартирующей девушкой» — Диана уехала в Корнуолл к своему бойфренду, — парня с ситаром и парня с окариной, а также брата Перпетуа, ирландца из графства Лейиш, который приехал в Лондон искать счастья и получил комнату в доме на Аркэнджел-плейс, «пока ты что-нибудь себе не подыщешь, дорогой». Айвор, разумеется, тоже присутствовал. Мы всегда выбирали какое-нибудь дорогое, эксклюзивное заведение: «Марко Поло» на Кингс-роуд, «Сан-Фернандо», «Пезантри», «Вилла деи Цезари». Изредка обедая в «Голодной лошади» на Фулем-роуд, Козетта думала, что попала в трущобы.
С Велграт-авеню она привезла с собой большой старый «Вольво», который оставляла на улице. В те времена на узких улицах Ноттинг-Хилла еще оставалось место для парковки. Будучи в чем-то старомодной женщиной, она никогда не садилась за руль, если Айвор был с ней, а перед выходом из дома отдавала ключи ему. Машину он водил из рук вон плохо. «Вольво», который после многих лет медленной, аккуратной езды Козетты выглядел как новенький, был уже изрядно поцарапан и лишился одного из задних фонарей. Дорогу в Челси по Эджвер-роуд, а затем на юг по Парк-лейн не назовешь самой легкой или самой короткой, но именно ее выбирал Айвор. Возможно, он хотел проехать по Москоу-роуд, чтобы показать нам всем дом, где когда-то снимала квартиру Эдит Ситуэлл, «кузина Эдит», как он ее величал. Остальных Ситуэллов Айвор не менее фамильярно называл «Джорджи» и «Сэчи». Тогда я не знала, что у него нет абсолютно никаких оснований считать их родственниками. Заинтересовавшись, я даже просила его поделиться воспоминаниями или рассказать что-нибудь интересное о знаменитой троице. Он поведал несколько историй, которые я потом обнаружила — практически дословно — в книге Осберта Ситуэлла «Смех в соседней комнате». Я поняла одну вещь. Если требуется привести Айвора в хорошее настроение, нужно либо хвалить его стихи, либо расспрашивать об этих людях, которых мы все считали его родственниками.
33
Английский драматург, поэт, режиссер, актер, политический активист, лауреат Нобелевской премии по литературе за 2005 г.