У самого Белова еще были силы для борьбы как с неугодным правительством, так и с думской оппозицией – конформистской, сговорчивой, ищущей с разрушителем Ельциным компромисса. В центральных патриотических газетах то и дело в то время появлялись его смелые и громкие статьи. Демократические издания обходили его стороной, боялись обличительного слова, старались вообще замолчать его существование. То были трусы, русофобы, понимающие, что если предоставить Белову трибуну, то он их политику разденет догола и выставит на обозрение всему народу, он скажет ту правду, в которую поверят люди.
Я вспоминаю те времена с сожалением и горечью, ибо Белов действительно был прав, оппозиция в Думе бездействовала, а разоблачительные статьи писателя почти никто не читал, потому что тираж патриотических изданий оставался мизерным.
Одна из статей Белова, опубликованная в газете «Завтра», называлась жестко – «Стыдно!». Пойти в атаку на единомышленников, на ту часть народа, которая ненавидела Ельцина, но сидела сложа руки, мог только бескомпромиссный Белов. Он взывал к исторической памяти, взывал к совести… Так высказался однажды великий писатель-подвижник, певец русского Севера Федор Абрамов в своем знаменитом открытом письме к односельчанам «Чем живем-кормимся», опубликовав его в районной пинежской газете и укорив земляков за непаханные земли и отутюженные тракторными гусеницами заливные луга. Абрамов по-дружески учил Белова: никогда не молчи…
И вот он говорит не нужную никому правду, пишет строго и прямолинейно: «Так что же произошло с нами дальше?
Отчего русские не испугались грозных фашистских полчищ, а каким-то жалким банкирам и продажным телевизионщикам отдали себя с головой?
Стыдно…
Стыдно за тронутых чужебесием представителей власти, в одну шеренгу, как новобранцы, стоящих перед Ельциным. Стыдно за самого Ельцина, который в косноязычной своей гордыне показывает, как танцует на кремлевском паркете норвежская королева (Хорошо хоть не стал петь «Калинку» и отплясывать какой-нибудь шейк.)
Стыдно за шахтеров, требующих денег лишь для себя. Как будто дети учителей и врачей не хотят ни есть, ни пить. Но спасибо и на том, что вышли мужики на рельсы, легли на рельсы в прямом смысле, заместо Ельцина. А что в это время делают господа шмаковы, возглавляющие так называемые «независимые профсоюзы»? И как понимать думскую оппозицию трусливых коммунистов, шумных элдэпээровцев, сонных аграрников, блудливых «яблочников»? Ничего себе партии.
Шахтеры все же хоть поднапугали вечных лжецов…».
Статья переполнена болью, состраданием к обворованному народу. Мне не хотелось читать ее одному, и я размножил и раздал ее депутатам. Реакции не последовало никакой. Как только часть думской оппозиции подняла вопрос об отставке правительства и в зале замаячила опасность разгона парламента, так вопрос был снят с повестки.
В депутатском корпусе не все боялись отставки правительства. Некоторые парламентарии во главе с Сергеем Бабуриным, входившие в группу «Народовластие», относились как раз к ним. Но так как группу возглавлял не Бабурин, а Николай Иванович Рыжков, то позиция была общей – не обострять отношения с правительством. Разногласий в группе, в которой работал и я, зарождалось все больше и больше. И тогда мы поставили вопрос на группе о замене ее лидера. Я выдвинул Бабурина… Но тут началась подковерная игра, запугивание моих коллег со стороны части фракции коммунистов. Так как Геннадий Зюганов послал в нашу группу для ее полноты своих однопартийцев, то и дал им команду: оставить Рыжкова, прокатить при голосовании Бабурина. Мы оказались в меньшинстве, потому проиграли. Кажется, интрига была исчерпана. Но на сессии парламента коммунисты-зюгановцы и сам спикер Геннадий Селезнев начали критиковать и обвинять Бабурина в клевете, а подпевать им и ехидничать стал депутат Николай Травкин.
Мне пришлось на сессии 6 февраля выступить с опровержением: «Уважаемый Геннадий Николаевич (Селезнев), смею вас заверить, что от Сергея Николаевича Бабурина в ваш адрес и в адрес наших коллег никакой клеветы не исходило и исходить не может. И Сергей Николаевич, и его коллеги надеются на то же. Что касается заявления Травкина. Я не буду говорить, кто породил Травкина, пусть он сам с этим мучается. Но то, что у Сергея Николаевича другие родители, в этом я вас точно могу заверить».