Снимок обманывает. Говорит правду, но не всю. Да, гениальный писатель Михаил Шолохов высоко оценил деревенскую прозу Белова. В доброжелательной атмосфере обсудили не одну важную государственную новость. И вдруг речь зашла о бедах русской деревни… Белов напрягся. На его рабочем столе уже закипала работа над трилогией о трагедии раскулачивания русского крестьянства. В тот момент, когда делегация писателей и партийных работников наперебой стала расхваливать роман Шолохова «Поднятая целина», Василий Белов подал реплику и отважно вступил в спор… Никто не мог доказать Белову необходимость раскулачивания трудолюбивых крестьян, даже сам Шолохов. По разные стороны баррикад стояли и герои книг «Поднятая целина» и трилогии «Час шестый», куда входили и романы «Кануны», «Год великого перелома».
Спустя годы я узнал от православного писателя, крупного ученого Валентина Осипова, присутствовавшего при том политическом споре, что Шолохов и Белов расстались каждый при своем мнении. Вологодский писатель, не принявший правды Макара Нагульного, героя «Поднятой целины», уехал с мыслью развенчать миф об успешной коллективизации сельского хозяйства. А вешенский классик, как сказал ученый Осипов, посчитал Белова недостаточно информированным.
Вряд ли Белов мог признать себя несведущим в политике крестьянского сопротивления военно-коммунистической и космополитической власти после революции 1917 года. Для него не существовало закрытых тем. Он сидел в архивах, собирая отдельные факты, которые не просто будоражат сознание, а дают полное и объективное восприятие истории крестьянского отчуждения от земли.
Получив на руки фотоснимок беседы Шолохова с Беловым, я не мог не спросить у последнего, о чем шел разговор. «Больше всего говорили о литературе и, конечно, о деревне», – скупо ответил Василий Иванович. Про разные мнения писателей о том, как коммунистическая власть относилась к зажиточным крестьянам, он умолчал. Однако в подготовленной к изданию книге «Год великого перелома. Хроника начала 30-х годов» он высказал свою позицию по коллективизации сельского хозяйства и начале сталинских репрессий с предельной правдивостью. В ней писатель продемонстрировал публично свою информированность… И эта информированность чуть ли не поставила крест на его романе.
Издательство потребовало убрать с первых страниц цитату из трудов Энгельса. Белов наотрез отказался. Разгорелся скандал. Уступать никто не желал. Время играло против писателя. Он держал долгую паузу, боролся, доказывал… И победа все же пришла к нему. Книга увидела свет.
На первом листе романа черным по-белому зловеще были начертаны слова Ф. Энгельса: «Всеобщая война, которая разразится, раздробит славянский союз и уничтожит эти мелкие тупоголовые национальности вплоть до их имени включительно.
Да, ближайшая всемирная война сотрет с лица земли не только реакционные классы и династии, но и целые реакционные народы, и это также будет прогрессом».
«…Мы знаем теперь, где сосредоточены враги революции: в России и в славянских землях Австрии… Мы знаем, что нам делать: истребительная война и безудержный террор».
Разрушение крестьянского мира и лада Белов считал как раз террором. Мы много говорили с ним на эту тему. Тут ни спорить, ни соглашаться не приходилось. Он был прав.
Когда Василий Иванович дарил мне этот судьбоносный роман, то под цитатой Ф. Энгельса он написал твердым и четким почерком: «Вот какие традиции у безбожников…».
На титульном листе сделал другую надпись:
«Славной чете Грешневиковых от автора, который тоже не равнодушен к Отечеству. Дорогие Галя и Толя, если будет некогда читать, то передайте книгу Рыбниковым (у меня больше нет экземпляра именно этой). Спасибо за посещение! И счастливой дороги… Белов. 29 июля 2001 год. Вологда».
Помнится, в тот приезд к Белову он подарил мне и жене Гале еще одну книгу – «Лад», с надписью «Анатолию Николаевичу Грешневикову и его семье желаю миру и ладу! Белов. 1 июля 1994 г. в Вологде». Причем слово «ладу» было не написано полностью, а лишь к заглавию книги «Лад» приставлена рукой писателя буква «У». Вышло красиво – «Ладу». Точно такая же книга была подарена и семье Рыбниковых.