1961
«Ах, ласточек на утренней заре…»
Ах, ласточек на утренней заре
Неугомонный щебет по карнизам!
На пепле жизни, на ее золе
Сирень бушует в оперенье сизом.
Мир неделим сегодня. Без дробей
Обходится и остается целым.
Душа моя становится добрей
У будущего мира под прицелом.
О память сердца, душу вороши,
Чтоб день грядущий не ушел из виду.
С тревогой переполненной души
Росою смой вчерашнюю обиду.
Ответь любовью на призыв любви.
И сердцем к сердцу помоги добраться.
И если я достоин, позови
На праздник человеческого братства.
1961
«У меня не смертельная рана!..»
Т. Будановой
У меня не смертельная рана!
Я еще доползу до огня.
Улыбается мальчик с экрана,
Бесподобно играя меня.
Добреду, опираясь о стену,
До палатки с кровавым крестом.
Зал внимательно смотрит на сцену,
В жизнь мою на ходу холостом.
Жизнь моя мельтешит и мелькает
И у смерти висит на краю.
Удивляюсь, откуда он знает
Обожженную душу мою.
Я совсем отвергаю досаду
И клопиный ее непокой.
А своею игрою награду
За меня перехватит другой.
С голубого экрана без грима
Он сойдет через десять минут.
И девчонки в бездумье игриво,
Спотыкаясь, за ним побегут.
Он пройдет, на меня не похожий,
Улыбаясь загадочно мне.
Дескать, шире дорогу, прохожий,
Отойди и постой в стороне.
Что ж, толкайся, но только не шибко.
Торопись, но спешить погоди.
Где-то есть в моей жизни ошибка,
Не споткнись о нее впереди.
И не хмурь недовольного взгляда,
Непокорный вихор теребя.
Не играй меня, мальчик, не надо!
Я и сам доиграю себя.
1962
Песни Лебяжьей канавке
1. «Лебединые юности трубы…»
Лебединые юности трубы
В невозвратном поют далеке.
Не криви пересохшие губы,
О былом не гадай по руке.
И от глаз напряжением воли
Отгони невеселую тень.
Бесшабашно на Марсовом поле
Голубая бушует сирень.
Бушевала сирень. Бушевала
Даже смерти самой вопреки.
И стучали по плитам канала,
Спотыкаясь, твои каблуки.
Перемешанный с дымкой рассвета,
Поднимался сиреневый чад.
Каблуки из блокадного лета
Не по плитам — по сердцу стучат.
Две орбиты схлестнулись, и круто
Развернулись ракеты в рассвет.
Стала вечностью эта минута,
Ей ни смерти, ни времени нет.
Отпылили далекие марши.
Белой ночи рассеялся дым.
Я не стал ни моложе, ни старше.
Я остался все тем — молодым.
Я живу этим чудом рассвета,
И с восторгом в моей тишине
Из того невозвратного лета
Откликаются лебеди мне.
2. «Я не был обнесен у жизни на пиру…»
Я не был обнесен у жизни на пиру
Ни чашей мести и ни чашей чести.
Ты кончишься со мной иль я с тобой умру —
Не все ль равно: мы были в мире вместе.
Был белой ночи зыбкий облик тих.
Был только миг. И в этот миг мгновенный,
В миг озаренья, ради нас двоих
Часы остановились во вселенной.
Ты шла ко мне сквозь радость и печаль,
И горизонтам не было предела.
И за тобой в неведомую даль
С твоей душой моя душа летела.